Когда я училась в четвёртом классе, мы переехали в общежитие, где проживали как семейные люди, так и одинокие, работающие на одном предприятии. Здесь нам дали комнату площадью шестнадцать квадратов. Правда, все удобства были во дворе, отопление печное.
Но самое главное, что здесь я жила прямо напротив школы, в которой училась, а это было очень удобно. И ещё, в этом общежитии нас оказалось пять девчонок, примерно одного возраста, с разницей в несколько месяцев. У всех нас не было рядом родных отцов. Оглядываясь назад, я понимаю, что, скорее всего из всех нас я была в лучшем положении, так как хорошо знала своего отца и даже общалась с ним, и навещала его, получая кое-какие подарки. Он всегда поздравлял меня с днём рождения, иногда даже дарил новогодние подарки, чего другие девочки были лишены. Но это всё лирическое отступление.
Так потихоньку мы росли и взрослели. Среди нас одна девочка была наполовину цыганка. Мама у неё была цыганка, а папа, которого никто не видел, иногда он всплывал только в воображении, был русский (опять же, по рассказам). Их семья состояла из матери и троих детей. Не знаю, был ли у них всех один папа или разные. Тётя Маша, мама этих детей, работала на этом же предприятии, которое предоставило им комнату. Иногда она куда-то исчезала на время, тогда дети оставались одни. Я помню, что она делала очень красивые бумажные абажуры из гофрированной бумаги на проволочном каркасе, которые носила продавать по деревням. Единственным из них, которого я ненавидела всей душой, был старший брат, довольно-таки жестокий парень. Я уже писала в одной из своих прошлых публикаций, что по последним данным, он стал цыганским бароном. Насколько это верно, я не знаю.
Однажды в нашей компании появился симпатичный взрослый парень, которого выслали из Москвы за какую-то провинность (хулиганство или ещё что, точно не знаю). Он приехал к своей тёте Кате. О ней я тоже уже писала в своих публикациях про Витька. Тётя Катя жила с двумя дочерями, малолетним сыном и непутёвым, пьющим и нигде не работающим мужем. Вот теперь ещё приехал племянник с проблемами. Но у них в ближайшей деревне проживала бабушка, мать тёти Кати, так что Сашок (так звали гостя) мог иногда жить там. Старшая дочь тёти Кати, Надя, была одной из нас (пятерых девчат).
На тот момент самой младшей в нашей компании исполнилось четырнадцать лет. И это была цыганка Ольга. Сашок, которому уже исполнилось восемнадцать, сдружился со старшим братом Ольги. И как-то так получилось, что он стал сожительствовать с девушкой, которая по сравнению с нами, видимо, уже сформировалась для семейной жизни.
Вскоре Ольга забеременела. Потом у неё случились преждевременные неудачные роды, чуть раньше положенного срока. Это перессорило между собой семьи тёти Маши и тёти Кати. Каждая из них обвиняла противоположную сторону в наведении порчи. Нам, девчонкам, всё это казалось странным, мы в этом ничего не понимали, тем более, что не видели причины для этого.
Вскоре Ольга опять забеременела и к шестнадцати годам родила второго мальчика, славного, очень симпатичного. Жаль только, что жизнь у неё всё равно оказалась сложной, но это совсем другая история. А здесь я хочу добавить вот что.
Однажды мне одна соседка рассказала, что видела, как тётя Маша ночью под дверью тёти Кати что-то сыпала, мела веником и при этом нашёптывала какие-то слова. Заметив, что её увидели, она прислонила к губам палец, призывая свидетельницу этого поступка держать в секрете увиденное. Что она хотела сделать, какую порчу навести, - не знаю. Но только у старшей дочери тёти Кати, спустя несколько лет, тоже случились неудачные первые роды, а вторым родился хороший здоровый мальчик. Не знаю, действительно ли была наведена порча на мою подругу, или это просто стечение обстоятельств.
Вот такая история произошла с моими подругами.
Благодарю всех посетивших мой канал. Надеюсь на новые встречи.
Подписывайтесь на мой канал и ставьте палец вверх, если вам интересны мои публикации. Ждите продолжений.