Одно из самых моих нелюбимых занятий – это беседы за жизнь с младшим персоналом.
Если просто спрашивают про болезнь, это ещё терпимо, обычно разговор можно свернуть после «случайной» демонстрации руки, изрезанной шрамами, обозначив, что да, бывают галлюцинации, депрессия, нет желания жить, но вообще об этом говорить тяжело. Они понимают.
Когда же разговор заходит про принудительное лечение, после фразы «За что тут здесь?», мне становится неловко.
Во-первых, я человек скромный. Я как-то пытаюсь объяснить, что отбываю принудительное за мошенничество. «По квартирам что ли воровал?», или что-то в этом роде, спрашивают меня. Мне, конечно, не хочется на себя брать чужой грех, я этого не делал, а свернуть разговор нельзя, так как нужно общаться и развивать дружеские отношения с персоналом, ведь от той санитарки, с которой сейчас я беседую, может зависеть пустит она меня в следующий раз в душ или нет.
Как правило, в таких ситуациях я говорю, что это связано с компьютерами, и часть вопросов снимается за некомпетентностью собеседника.
Когда спрашивают «Много ли наворовал?», говорю шутливо что на хлеб с маслом хватало, а когда просят конкретики пытаюсь максимально уменьшить объём доходов до максимально возможной планки человека зарабатывающего 6500₽ в месяц.
Заканчиваю диалог я, сводя все к тому, что инвалиду 2-й пожизненной нерабочей группы с пенсией в 8500₽, где только 6500₽ уходит на лекарства, а работать на постоянной работе когда два раза в год на 1-3 месяца заезжаешь в стационар, просто нереально, от чего волей-неволей идешь на преступление.
Почти в 90% случаев собеседники вздыхают, сочувствуя, и с пониманием переходят к общению между собой о том, как трудно жить в нашей стране, а я тактично удаляюсь.
Ещё по теме: