В тот солнечный день мы шли на дальнюю детскую площадку, которая так полюбилась моей младшей правнучке Лизоньке. Честно сказать, и мне нравилось сидеть чуть в стороне от причудливой горки, качелей в виде уточек, собачек и кошечек под раскидистыми кустами цветущей сирени.
Я шла размеренным шагом так быстро, как позволяли мои больные ноги. Лизок же неустанно подпрыгивала рядом со мной, или забегала вперед на четыре-пять метра и, так же бегом, возвращалась ко мне.
-Бабуль, расскажи сказку про птичек...
Она в очередной раз перепрыгнула через лужу. Дождь был ночью, но солнышко еще не выпило лужицы до конца, и они поблескивали у нас под ногами.
- Сказку... Про птичек... А почему про птичек?
Лиза остановилась и показала мне на дерево, где сидели две вороны.
- Вон видишь? Две птички разговаривают... Ой! Улетели...
Вороны, все так же парой, перелетели на крышу ближайшего дома.
- Про птичек... Лучше я расскажу тебе как в детстве летала.
- Давай. Тут же согласился ребенок, и я начала.
- Когда я была такой как ты, мама, укладывая по вечерам меня спать, рассказывала коротенькую сказку, целовала и ухолила, прикрыв за собою дверь.
- Как моя мама. Да? - Да. Не перебивай, слушай. Я плотно закрывала глаза и замирала в ожидании, когда начнется мой полет.
- Что? Правда-правда? У тебя были крылья?
- Нет. Крыльев у меня не было. Но что то меня поднимало в воздух, и я очень быстро, обгоняя всех птичек, неслась над домами.
- Бабуль, ты врешь? Без крыльев не летают.
- А я летала. Зачем мне врать?.. Ладно, беги на горку.
Мы дошли до площадки. Я села на скамеечку, наслаждаясь ароматом сирени и подставляя лицо мягким лучам утреннего солнца.
В голове промелькнуло - Надо записать то чудо полета, который был моим тайным спутником по вечерам лет до шести, семи. Девчушка подрастет, прочтет и вспомнит обо мне...
***
Андрейке, единственному моему правнуку, было уже лет одиннадцать, когда он попросил меня рассказать про войну. Для своих лет Андрей был начитанным мальчиком.
Он перебрал все наши книги для детей и подростков и уже прочитал многие из них. "Школа", "Тимур и его команда", "Военная тайна" и другие книги Аркадия Гайдара, зачитанные еще мной и моими друзьями, были одними из его любимых.
Поэтому просьба мальчишки совсем не удивила меня.
- Но я была совсем маленькой, когда началась война, и ещё не ходила в школу, когда она закончилась. Я села рядом с поглощающим мороженное правнуком.
- Что? Совсем ничего не помнишь?
Разочарованно спросил он.
- Что ты... Помню. Ещё как помню! Просто не знаю, что тебе будет интересно.
- А ты расскажи все, что помнишь. Мне все интересно.
- Тогда это будет не связанный рассказ, а отдельные воспоминания тех лет.
- Бабуль...Рассказывай...
В голосе Андрея звучала настойчивость.
- Хорошо. Слушай. Мне было всего два с половиной года, когда мой папа зашел поцеловать меня перед уходом на фронт. Я, конечно, не понимала, что началась война и папа со мной прощается. Но картинка этого момента в голове осталась.
Через много-много лет, когда я рассказывала об этом, родители никак не могли мне поверить. Да и не мудрено - ведь тогда я была такой крохой.
Но я описала свою кроватку, картинку, висящую на стене напротив неё, дверь, в которую вошел папа а следом за ним и мама. И это убедило их в том, что я действительно запомнила момент ухода отца на фронт.
Когда они вошли, папа подошел к кроватке, взял меня на руки, крепко прижал, поцеловал и опустил снова туда же. Сделал шаг к двери, оглянулся. Сделал ещё шаг к двери, и они оба скрыль. А эта картина, связанная с началом войны, навсегда осталась в моей памяти.
А вот уже не картинка, а воспоминание того времени.
Мне примерно лет пять. Мы с мамой живем на третьем этаже дома, в комнате, дверь которой выходил в коридор. Коридор длинный, со множеством дверей по обе стороны.
За каждой дверью живут женщины с детьми. Это наши бабушки и мамы. А нас, детей разного возраста, здесь целая ватага. Мы делимся на возрастные группы. В каждой, свои игры и развлечения. И с самого утра до позднего вечера шум и беготня перекатывались из коридора во двор и обратно.
В то время, по воскресеньям, иногда, захватив что-либо из своей довоенной одежды или обуви, мама шла за город, в близ лежащую деревню. Там она меняла вещи на продукты. А я оставалась в нашей комнате запертой и развлекалась в ожидании её прихода как могла .
В один из таких дней мамы не было очень долго. Я испугалась, что что-то случилось и начала плакать. К тому же мне очень хотелось есть. Проходившая мимо двери соседка, поинтересовалась почему я плачу. Я поведала ей и где мама, и о своем страхе, остаться навсегда одной.
Сердобольная женщина долго объясняла мне почему мамы все ещё нет. Убеждала меня не плакать а поиграть с тряпичной куклой. (Такие куклы шили нам бабушки из ненужного тряпья). Она даже сказку мне рассказала.
Я успокоилась, но пожаловалась , что очень хочу есть. Тогда моя добровольная утешительница посоветовала мне поискать хлебушек и, убедившись, что я уже не реву, ушла.
А я открыла шкафчик, где обычно хранилась кухонная утварь, хлеб или сухарики. Но в этот раз кроме сковородок и кастрюль там ничего не было. Мне опять захотелось реветь. Но тут я в металлической кружке увидела два яйца.
В голове промелькнуло, что одно можно съесть, а другое останется маме. И я съела одно.
Долго ли ещё я ждала маму, из памяти выпало. Шлепнула ли она меня, когда узнала, что я съела одно из яиц, отложенных её на какой то праздник, я тоже не помню.
Помню только как горько рыдала моя мамочка, прижимая меня к себе и слушая, как силино я хотела есть. Как нашла два яйца. Как одно съела, а другое оставила ей.
Я замолчала и посмотрела на Андрея. - Понял ли он ужас матери от сознания, что её ребёнок голодает? Мне показалось, что понял.
-Знаешь, Андрюшенька, у меня еще много рассказов о войне. Помню, как мы с мамой дежурили в госпитале. Помня, как ходили на вокзал встречать эшелоны с возвращающимися с фронта солдатами. Помню, меню в детсаду...
Но расскажу их я тебе в другой раз. А сейчас, берись ка за уроки, дружок.
***
Мы пекли эклеры с моей старшей правнучкой Катюшей. Она уже так поднаторела в этом деле, что вполне могла бы справиться с выпечкой сама.
Но с ней было очень интересно общаться. Она столько знала о насекомых и рептилиях, занимающих две трети её комнаты, что я не упускала возможности присоседится к ней за любым делом, что бы поболтать.
Вот и теперь, когда мы пекли эклеры, я хотела расспросить её, как быстро растет её паук. Но Катюша вдруг спросила - Ба, расскажи мне про первую любовь.
- Ух, ты! Какие вопросы начались... Впрочем, ей двенадцать... Может и сама уже кому-то симпатизирует? Надо приглядеться...
- Ну что ты молчишь,ба?.. Была ж она у тебя, эта...первая?..
- Задумалась я. Что ж тебе рассказать?.. Про мою первую, тебе будет не интересно. Впервые я влюбилась в Вовку Морковкина, с которым мы всегда играли в детском садике.На фотографии нашей группы я тебе его покажу. Потом. А вот о школьной любви, рассказать пожалуй стоит.
Мы вынули из духовки очередной противень с пирожными. Катюша скинула их на широкую доску и накрыла махровыми салфетками - пусть отдыхают. Потом вопросительно посмотрела прямо мне в глаза.
- Бабу-уль?
- Хм-м. Слушай. Девятый класс. Мужская школа, куда нас девчонок перевели, после решения объединить мужские и женские школы. Нас в классе всего пятеро, и мы настороженно ждем от мальчишек каких-либо неприятностей. Но ничего такого не происходит. Класс нас принял.
Но прежде чем освоиться, нам, девчонкам нужно было какое-то время.А пока мы осваивались, Саша начал крутиться около меня. То он дежурит со мной, то на физкультуре учит как гранату бросать. (Нас этому тогда учили). Иногда оказывался рядом когда мы всей гурьбой шли по домам после уроков. Да, ещё, в танцевальном кружке.
Мы учились танцевать танго и вальс, и он стал моим партнером. Позже, я обнаружила, что с ним очень интересно. Он много знает и забавно рассказывает. И мы стали встречаться не только в школе. Ходили на каток, изредко в кино или просто бродили по городу.
Я вдруг поняла, что мир вокруг меня стал огромным, переливающимся ярким разноцветьем и переполненным счастьем. Не радостью, а именно счастьем.
Хотелось делать добро всем и каждому... Да ещё меня не покидало чувство, что я вот- вот оторвусь от земли и взмою в синеву к облакам...
Я замолчала.
- А дальше? Что было дальше?
Похоже, мы обе забыл об эклерах. Пахло горелым. Духовка дымилась... Очередная порция выпечки полетело в мусорное ведро. У нас даже слегка испортилось настроение.
- Ладно, Катюш, не расстраивайся. Хватит на сегодня и того, что спекли. Я поцеловала её в макушку.
- Да я и не расстраиваюсь... Расскажи, что было дальше.
- А ничего не было. Поссорились мы, и Саша не подошел ко мне даже на выпускном вечере.
Кухню мы убрали молча. Эклеры разложила на блюде и занялись своими делами.
Каждый думал о своем.
#текстомания
#стодневка_хронобаг
#бабаёжка