Будучи совсем маленькой девочкой, Рю Хи-Джин воспитывалась для исполнения патриотических песен, восхваляющих железную волю, мужество и сострадание лидера Северной Кореи (в то время - Ким Чен Ира).
Но затем она услышала американскую и южнокорейскую поп-музыку...
«Когда вы слушаете северокорейскую музыку, вы не испытываете эмоций», - говорит она. «Но когда вы слушаете американскую или южнокорейскую музыку (K-POP), по коже буквально бегут мурашки. Лирика (тексты песен) такая свежая, такая приятная. Когда дети слушают эту музыку, их выражение лица просто меняется».
Западная музыка когда-то помогла пробить дыру в железном занавесе - советская молодежь слушала запрещенные записи «Битлз», а в 1987 году молодежь восточного Берлина собралась возле стены, чтобы услышать эмоциональное исполнение Дэвидом Боуи «Герои» в западной части разделенного города.
Теперь, по словам Ли Кван Бэка, президента южнокорейской Unification Media Group (UMG), есть доказательства того, что K-pop играет аналогичную роль в тонком подрыве пропаганды северокорейского режима. Причем растущее число перебежчиков ссылается на музыку как на один из факторов своего разочарования в своем правительстве.
Согласно Daily NK, новостной службе под руководством перебежчика с обширными связями на Севере, тенденция, вызванная растущим количеством владельцев мобильных телефонов в Северной Корее и все ещё оживленной приграничной торговлей страны с Китаем, спровоцировала новый строгий запрет со стороны Пхеньяна в прошлом году. Это последовало за обещанием Ким Чен Ына (в 2018 году) «сокрушить буржуазную реакционную культуру».
Опрос 200 последних перебежчиков, сделанный Unification Media Group (UMG) и выпущенный в июне показал, что более чем 90% перебежчиков смотрели зарубежные фильмы, телевидение и музыку в Северной Корее; три четверти знали о ком-то, кто был наказан в результате этого; и более 70% заявили, что с момента прихода к власти Ким Чен Ына в конце 2011 года стало опаснее получать доступ к иностранным СМИ.
Рю - один из многих перебежчиков, которые говорят, что K-pop и западная популярная музыка открыли им глаза, убеждая их, что Северная Корея не является тем раем, в котором она была создана, и что их наилучшие перспективы лежат за рубежом.
В своей спальне в Пхеньяне (столице Северной Кореи), Рю иногда не спала всю ночь и смотрела повтор одного музыкального клипа - тайно, из-за страха перед полицией.
«Нас всегда учили, что американцы - волки, а южнокорейцы - их марионетки, - сказала она, - но когда вы слушаете их искусство, вы просто должны признать их».
Она вспоминает Селин Дион, британского скрипачка «с сумасшедшими волосами» Найджела Кеннеди, ирландскую мужскую группу Westlife, а также такие K-pop группы, как TVXQ, Girls 'Generation и T-Ara.
Родившись в семье музыкантов, Рю играла на Каягыме, традиционном корейском струнном инструменте, похожем на цитру, в художественной школе в Пхеньяне. Период пребывания в национальной команде по синхронному плаванию сопровождалось работой официанткой в южной Европе. Там она проводила вечера в ночных клубах, танцуя «Gangnam Style» с коллегами и друзьями из Южной Кореи. В 2015 году в возрасте 23 лет она перешла на юг.
Бывшие перебежчики из Южной Кореи давно понимают силу иностранных новостей и культуры в противодействии пропаганде режима.
Такие проекты, как Flash Drives for Freedom, занимаются контрабандой на USB-накопителях, загруженных голливудскими фильмами и американскими телевизионными шоу, а также южнокорейскими драмами и музыкальными клипами. «Голос Америки», Радио «Свободная Азия», Всемирная служба Би-би-си и станции, управляемые перебежчиками, транслируют радиопрограммы на корейском языке на север - в основном новости, а также музыку.
Но растущее частное предпринимательство может быть самым мощным фактором перемен, поскольку видео массово доставляются трейдерами, которые пересекают Китай и обратно.
Риски для зрителей реальны, так как специальное подразделение полиции и служб безопасности, известное как Группа 109, отвечает за обновленное жестокое преследование. Даже пойманные несовершеннолетние могут пройти от шести месяцев до года идеологической подготовки в лагере перевоспитания - если только их родители не смогут подкупить их выход - в то время как взрослые могут столкнуться с каторжной работой или, для чувствительного материала, даже с казнью.
Броскими оказываются не только мелодии и лирика, но также одежда и прически исполнителей.
«Я хотела покрасить волосы, надеть мини-юбку и джинсы, - говорит 22-летняя Кан Нара. - Когда я носила джинсы на рынке, мне сказали, что я должна их снять. Они были сожжены на моих глазах.
Кан, которая была певицей в школе искусств в Чхонджине (город в КНДР), сбежала в 2014 году.
«Я могла свободно выражать свое мнение».
Она пыталась сделать это через K-pop, но она говорит, что стили пения слишком разные. Теперь у нее успешная карьера телеведущей и актрисы (в основном исполняя роли северокорейцев в южнокорейских фильмах и дорамах).
Хан Сон Э было всего 10 лет, когда она впервые увидела видео с выступлением Baby VOX на «Концерте Объединения» в Пхеньяне в 2003 году перед аудиторией комично безразличных северокорейских шишек. «Поначалу было так шокирующе и странно видеть этих капиталистических вандалов», но когда я слушала их музыку, я поняла, что она довольно запоминающаяся», - говорит она.
Вскоре ее они зацепили (она ими вдохновилась). Ее отец разозлился на мать за то, что она копировала прическу группы. Позже Хан и ее друзья стали носить яркие шорты, популяризированные женской группой Girls’ Generation Южной Кореи - но только в их районе, а не в центре города.
Хан сбежала в 2013 году и сейчас является известным влогером в Сеуле, где она также появляется на радио и телевидении. Она говорит, что мечтает о том, чтобы северокорейцы могли смотреть ее трансляции и чтобы ее родители «могли видеть, насколько я свободна».
Лидеры Северной Кореи демонстрируют противоречивые импульсы, когда дело доходит до Юга, продвигая идею об объединении Кореи, даже несмотря на то, что они препятствуют культурным перекрестным потокам внутри страны.
В прошлом году Ким посетил южнокорейское музыкальное выступление в Пхеньяне, в котором приняли участие более старые музыкальные дивы, рок-музыканты и молодые исполнители K-pop, в том числе модная женская группа Red Velvet . Концерт транслировался на юге целиком, но только в фрагментах новостных программ на севере.
Одна женщина в возрасте около 20 лет, сбежавшая из Северной Кореи в прошлом году, сказала, что видеозапись концерта передавалась за закрытыми дверями в ее родном городе недалеко от границы с Китаем.
Она говорила на условиях анонимности из соображений безопасности.
«Ким Чен Ын, очевидно, хлопал в ладоши и подбадривал выступавших, но мы могли только наблюдать, как контрабандой отснятый материал скрывается, потому что слушать южнокорейскую музыку все еще является преступлением, которое может привести нас к тюремному заключению», - сказала она.
После того, как Рю сбежала из КНДР, она узнала из телевизионного документального фильма, что Ким Чен Ир, отец нынешнего лидера страны, был фанатом южнокорейского кино и телешоу.
«Я была так, так зла», - говорит она. «Мы буквально плакали, когда пели о трудностях жизни Ким Чен Ира. Я никогда не думала, что он смотрит южнокорейское телевидение».
В наши дни Рю получает образование в области бизнеса, но все еще мечтает проникнуть в K-pop или - еще лучше - в Голливуд.
«Это так невероятно, как далеко я зашла», - сказала она. «Южнокорейская музыка действительно сыграла центральную роль в моей жизни, стала направляющим в этом путешествии (с момента побега из КНДР до нынешнего момента».
///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Примечание: Статья представляет лишь перевод статьи иностранного издания. Мнение переводчика частично не совпадает с мнением авторов оригинальной статьи.
Источник: Washington Post, 22 august 2019