Леонид встал на колени и пожал мальчика руку, маленькую, как лапа животного. Мальчик ухмыльнулся, обнажив ряд кривых зубов. Леонид улыбнулся в ответ, и камера вспыхнула. Он встал, отдал честь королеве и направился к помосту в центре комнаты, прямо под фальшивым Востоком.
По оценкам Леонида, на возвышении собралось около двухсот репортеров. До тура он никогда не был рядом с таким большим количеством людей. Если бы кто-то сказал ему, что на его первых выступлениях присутствовали десятки тысяч человек, он бы поверил им. Любое число больше, чем горстка показалось ему бесчисленным. Однако теперь, после десятков таких событий, он начал понимать размер толпы, какой она была. После этого Игнатий всегда давал ему оценку, а затем записывал ее в блокнот, который она держала в кармане своей кожаной куртки. Оценки Леонида обычно совпадают с ее оценками.
Он подошел к группе микрофонов на подиуме и обратился к толпе, остановившись на английском. Его рука поднялась в волну без него, чтобы думать об этом.
«Привет из космоса нашим друзьям в Великобритании».
Десятки камер вспыхнули, но он едва заметил их.
Затем последовало обычное множество вопросов: на что похоже чувство невесомости? Как Земля выглядит из космоса? Ты испугался? На более конкретные вопросы. Можете ли вы описать процесс запуска? Как вы ориентируетесь в капсуле? Какова следующая миссия? Когда мы можем ожидать следующий запуск? Кто следующий космонавт?
Леонид дал все отрепетированные ответы, Игнатий помог с английским, когда он застрял на слове. Те же ответы он дал репортерам по всему континенту. Слова казались еще более бессмысленными на языке, не его собственном.
Вопросы исчезли, как капли дождя в конце шторма. Леонид вспомнил, как смотрел пресс-конференцию Нади в Лондоне много лет назад. Он сгрудился вокруг маленького телевизора в казармах с другими близнецами в Звездном городке. Вопросы к ней пришли в потоках, которые казались, что они никогда не прекратятся. Она отвечала короткими, неуклюжими фразами, всегда на русском языке. Переводчик, стоявший так близко к Наде, что она занимала равную долю трибуны, переводил каждый вопрос и переводил каждый ответ. Леонид не знал, почему Надя не ответила по-английски. Она всегда говорила это намного лучше, чем он. Только после ее возвращения в Звездный городок Леонид узнал, что это была не Надя, которую он знал, а ее близнец, обученный пилоту «Восток-1», чтобы не отвечать на вопросы иностранной прессы. Леонид все еще чувствовал вину за то, что не знал сразу.
Репортер в третьем ряду задал вопрос, но Леонид не обращал на это внимания.
«Не могли бы вы повторить, пожалуйста?» - спросил он.
«Каково быть героем не только для своей страны, но и для мира?»
«Я не более герой, чем любой русский работник».
Это была отрепетированная линия. Игнатий, стоящий рядом с ним, улыбнулся.
Леонид продолжил: «И я менее герой, чем некоторые».
Он посмотрел на Надю, стоящую у помоста, все еще оглядывающую зал на множество чудес Советского Союза, тракторов, плугов и космических кораблей, трудящихся с безумной усмешкой, растянувшихся по их пластиковым манекенщикам. Игнатий отвел его за плечо подиум и быстро поблагодарил прессу. Когда они подошли к выходу, Игнатий наклонился ближе и прошептал: «Хорошая импровизация, товарищ», но она не звучала так, как будто имела в виду.
ОНИ ТУРИЛИ ЛОНДОН, сопровождаемые кадрами фотографов. Цвет неба напомнил Леониду о зиме в Звездном городке, но совсем не было холодно. Пахло по-другому тоже. Проходя через Темзу, с туманом доносились соль и рассол. Леонид впервые увидел море на прошлой неделе, и теперь снова появился этот запах. Это был запах, словно ловить закат обратно в его родной деревне, когда он падал прямо в V долины, как будто свет направлялся прямо в ядро Земли.
Иногда фотографы просили Надю и Леонида остановиться перед ориентиром.