Поскольку это было невозможно, я пришел к выводу, что эти фотографии были сфабрикованы. Ты говоришь мне сейчас, что веришь, что они настоящие?
«Это именно тот случай. Они ясно изображают события, которые остаются свежими в моей памяти, и один этот факт является убедительным доказательством того, что они не могут быть подделками. Кто мог предвидеть или придумывать события, показанные на этих фотографиях, с такой точностью? »
Это отбросило Тови на мгновение: «Они были взяты ранее в этом году? Я не знал, что ты в Средиземноморье.
«Не в этом году», - сказал Вольский с небольшим намеком на какую-то невысказанную правду.
Тови не совсем знал, что он имел в виду. Он думал, что это были фотографии корабля, сделанные какой-то другой разведывательной службой или военным подразделением в начале этого года, а затем подделанные каким-то колдовством в темной комнате, как он предлагал его Тьюрингу. Четыре линейных корабля класса King George V и преднамеренный фальсификации были ужасным свидетельством этого. Затем русский адмирал заговорил снова, и его следующие слова разразились на плотине, в которую Тови твердо впился пальцем неверия, так как он впервые увидел изображения сам.
«Теперь я расскажу вам кое-что, что вас может беспокоить, адмирал Тови. Минуту назад вы сказали мне, что у вас было чувство, что мы встречались раньше. Это так. Теперь вы можете считать меня сумасшедшим старым дураком, но встреча, которую мы провели в Дании в проливе несколько недель назад, была не в первый раз, и я разговаривал друг с другом, как ни странно это звучит для вас сейчас. Мы, действительно, встречались раньше. Эта фотография была сделана через несколько часов после той самой встречи, которая произошла на небольшом острове возле вашей базы в Гибралтаре.
В ту минуту, когда Вольский сказал это, Товей поразил сильным ощущением дежа вю, тенью глубоко скрытой памяти, растущей в его разуме, но которую он просто не мог понять. Самый скромный фрагмент появился в его сознании, место, имя.
«Лас Паломас», тихо сказал он. "Это было место, не так ли?"
Вольский улыбнулся.
Глава 2
Пульс Тови начал учащаться, когда Николин перевёл, и теперь в его разуме открылось зияющее осознание, которое толкало весь этот вопрос на грань безумие! Еще одна вещь, которую Алан Тьюринг включил в этот конверт в Маниле, была копией отчета, который Тови написал, подводя итог той же самой встречи и дискуссии, которую только что упомянул адмирал Вольский! Он думал, что все это было частью тщательно вымышленного обмана, но здесь был независимый источник, никак не связанный с британской разведкой, который спокойно ссылался на встречу, которую изо всех сил пытался описать! Встреча, которую он поклялся, никогда не случалась, но на каком-то внутреннем уровне он чувствовал, что это реальность.
Тови был ошеломлен, вне себя от последствий, которые собрались, как хищные волки, на угасание костра его разума. И все же, хотя он думал, что делает не что иное, как ухаживание за глупостью, он рискнул задать еще один вопрос: «Если бы такая встреча состоялась, адмирал, не могли бы вы сказать мне, что было согласовано между нами там?»
"Конечно. То же самое, что мы только что решили здесь - перемирие. Мы оказались в ссоре, и вместо того, чтобы продолжать борьбу, которая никому из нас не помогла, я согласился отправиться на остров Святой Елены в Южной Атлантике в обмен на свободный проход через Гибралтарский пролив и обещание не воинственность в войне, которая стоит перед нами обоими сейчас ».
Там, в главе и стихе, как в собственном отчете Тови описана встреча, так и соглашение, которое было заключено, - встреча, которую он знал, что никогда не проводил с этим человеком, особенно в указанные даты! И все же Тови упорствовал, хотя бы для того, чтобы проверить полноту хаоса, который был сейчас перед ним.
«Я должен сказать вам, что я очень занятой человек, и иногда его забывают, но я никогда не мог выбросить из головы такое важное собрание. У меня нет воспоминаний о том, чтобы когда-либо видеть вас или когда-либо разговаривать с вами до того, как мы впервые встретились на борту HMS Invincible, хотя я, как я признался, питал давнее чувство, что мы встретились. Теперь вы сидите там и описываете саму сущность и цель этой встречи, и она в точности соответствует этому докладу по этому вопросу - докладу, якобы написанному моей собственной рукой, судя по всему, но я бы поклялся перед любым судом, которого у меня никогда не было. покоя, не говоря уже о произведенных.