(Из рассказов, сочиненных в юности)
Мы находились в Ла-Манше, когда нас атаковала немецкая подводная лодка. Нет, она нас не торпедировала. Она просто всплыла, высадила десант в резиновые лодки, а сама встала в двух кабельтовых от нас. Видно даже немцам стало жалко дорогостоящих торпед, и увидев нас в перископ, простой незащищенный транспорт, решила не тратить их, а захватить наше судно с помощью простой грубой силы. Стоя на палубе, мы видели, как к нам шли шесть больших лодок, битком набитые немцами, одетыми в серые мышиные шинели А мы думали до последнего момента, что нас пронесет! Не тут-то было! Когда они приблизились к бортам нашей старушки "Санта-Мария Терезы" мы решили принять бой. Но какой тут бой? Мы, простые французские матросы, не дураки выпить, почесать кулаки в маленькой прибрежной таверне, работающие на ржавой посудине, перевозящей недорогие грузы - против обученной армии Гитлера, подводных матросов?! Вечно шпынявший меня Пэн сжал кулаки. Он был здоровый мужик, прошедший сквозь шторма и океаны. А я - юнга, первый рейс, ни разу не брился еще! Дома мать и непрекращающиеся долги. Команда надо мной в охотку подтрунивала, а иногда и жестоко издевалась. Колотила почем зря. Но наняться на это судно, в этот рейс, было единственной возможностью вырваться из грязного, затронутого войной Марселя. Я стоял рядом с Пэном, смотрел вдаль на приближающиеся шлюпки и молчал. Нам нечего было сказать. Ясно было одно, груз захватят, а нас расстреляют. В лучшем случае отправят в какой-нибудь концентрационный лагерь. Это я тогда думал, что в "лучшем случае". Я не слышал об ужасах царящих в концлагерях Дахау, Освенцим...Ведь стоял еще только 1942 год. Информация доходила с трудом. Особенно до побережий. Немецкая цензура прекращала любое движение информации противоречащей букве Третьего Рейха Еще курсировали по морям сухогрузы. Вездесущие немецкие флотилии многих капитанов пропускали с миром. Особенно тех, чьи страны сдались, покорились воле Гитлера. Но и топили тоже многих. Суда шли на дно. Французские, английские, испанские и даже итальянские, лояльные к режиму Третьего Рейха. Торпедированные, расстрелянные...Разорванные, изувеченные. Уничтоженные ни за что ни про что. Германия боялась передачи военных грузов противникам Гитлера, союзникам США, СССР и Великобритании Фашистское командование закрывало глаза на преступно уничтоженные суда и корабли возможного противника И мы попались тоже. Возможно, нас хотели просто проверить, а потом отпустить... Кто их знает? Рейсов становилось всё меньше. Но наша "старушка" еще жила. Выполняла кое-какие рейсы, получала за это небольшие деньги, после чего команда этого небольшого судна предавалась радостям жизни в тавернах Гавра и Бордо Но сегодня Фортуна явно отвернулась от нас. Лодка всплыла, оставила десант на воде. И нам предстояло разобраться с ним. Или просто сдаваться. Что было в общем одно и тоже. Без разницы. Но вообще-то я в первый раз слышал, чтобы подводная лодка не топила судно и экипаж торпедами, а просто внаглую решила захватить его собственной командой Больше всего меня привлекал вид одного из десантников. Высокий офицер в черной фуражке с серебряным кантом, одетый в длинную кожаную шинель. Он сидел, выпрямившись на банке одной из лодок и размахивая рукою в кожаной перчатке, отдавал резким голосом приказы. В ответ ему слышались приглушенные расстоянием слова. Немецкий язык, но понять можно. Напряженные руки Пэна ободрали краску с поручней. «Буду драться!", буркнул он и пошел на нижнюю палубу. Я последовал за ним. Потихоньку за нами последовали остальные. Все двадцать человек. Капитан наш был далеко не дурак, и не трус. И документы у него на груз все были в порядке. Но у него дрожали пальцы Всем стало ясно, что ничем хорошим этот рейс не закончится Первая лодка сошлась с нами борт о борт. Немецкий солдат прокричал нам что-то. Ну, ясно, чтобы мы сдавались, не оказывали сопротивления, отдали оружие, если оно у нас есть. Мы-то сдаваться не собирались, за что и поплатились. Матрос успокоился, увидев, что мы вроде как и не собираемся ничего делать и полез к нам на палубу. Пэн встретил его прямым ударом в голову. Вязаная шапочка подводника улетела в сторону, а сам он охнул, отпустил поручень и свалился в холодные воды Ла-Манша. Пэн ухмылялся, готовый встретить незваных гостей еще. Потерявшего сознание немца бросились вылавливать свои. Тяжелая, намокшая шинель тянула его на дно. Остальные его друзья в уже близко подошедших лодках схватились за свои короткоствольные карабины. Фашисты окончательно рассвирепели.