Курьезы недолгой дружбы СССР с «третьим рейхом»
Вчера, 23 августа, исполнилось ровно 80 лет пресловутому «пакту Молотова-Риббентропа» — договору о ненападении между гитлеровской Германией и Советским Союзом. В современной Европе эту дату вспоминать любят (десять лет назад в ее честь даже учредили День памяти жертв сталинизма и нацизма), а в нашей стране — мягко говоря, не очень.
Действительно, данное событие лежит совершенно перпендикулярно представлениям о СССР как о главной антифашистской силе того времени и будущем победителе № 1 гитлеровского «третьего рейха». Впрочем, некоторым, видимо, совершенно бессовестным людям это не мешает заявлять, что Советский Союз таким образом лишь «выигрывал время» перед началом Великой Отечественной.
Но сейчас, не вдаваясь в геополитические дебри тех лет, я хочу рассказать о некоторых курьезных моментах, связанных с пактом Молотова-Риббентропа.
Бывший враг — «лучший друг»
Важно понимать, что до середины 1939 года сталинский СССР и гитлеровская Германия находились в состоянии «холодной войны». Оба тоталитарных государства активно перевооружались, строили современные армии, явно готовясь ко грядущему конфликту.
Между ними даже была как минимум одна «опосредованная война»: в гражданском противостоянии в Испании (1936–1939) Германия поддержала мятежников-националистов, а СССР — левое правительство «Народного фронта». С обеих сторон поддержка была широкой: не только оружием и боеприпасами, но и военными специалистами. Больше тогда преуспели немцы: дружественное СССР республиканское правительство пало, и в Испании установилась военная диктатура.
— Я знаю, как сильно германская нация любит своего вождя, поэтому мне хочется выпить за здоровье Адольфа Гитлера. (И.В. Сталин, 23.08.1939)
Поэтому неудивительно, что сталинская пропаганда представляла советским гражданам именно гитлеровскую Германию в качестве врага № 1. А их нацистские коллеги отвечали СССР взаимностью.
К 1939-му оба режима уже мало чем отличались друг от друга — разве что демонстративно полярными идеологическими установками. И тем неспокойным летом немецкое и советское руководства решили, что друг другу они должны доверять больше, чем ненавистным западным «буржуазным демократиям». 23 августа пресловутый пакт был подписан.
Обстрелянный министр и флаг с киностудии
Первые курьезы начались еще даже до подписания. Перед прилетом Иоахима Риббентропа — немецкого министра иностранных дел — неожиданно выяснилось, что в Москве серьезный дефицит по части государственных флагов Германии (представлявших тогда собой, напомню, красные полотнища с белым кругом и небезызвестным символом в оном). Если верить американскому послу в СССР Чарльзу Болену, нужный флаг нашли только в фондах «Мосфильма» — там его использовали как реквизит для антифашистских фильмов.
Кстати, сам Риббентроп до Москвы мог и не долететь. Где-то у Великих Лук его самолет — с опознавательными знаками «третьего рейха» — увидели советские зенитчики, совсем не подозревавшие о резких кульбитах во внешней политике своего государства. Красноармейцы дали по воздушному судну огонь, но неудачно: гитлеровский министр благополучно прилетел в советскую столицу, — об этом уже в постсоветское время широкой аудитории сообщит отечественный историк Вячеслав Дашичев.
Пакт был подписан: недавний лютый враг вмиг стал «лучшим другом». Сталин, не стесняясь, тогда публично поднял бокал за здоровье Адольфа Гитлера, — об этом вспомнит позднее личный переводчик советского диктатора Владимир Павлов. Теперь режиму предстояло только объяснить свершившийся поворот на 180 градусов своим гражданам. И делать это стали с поистине советским размахом или, вернее, советским маразмом.
Бороться с гитлеризмом? Преступно!
Прежде всего, была полностью свернута антифашистская пропаганда. Из газет и радиопередач почти на два года исчезли любые осуждения нацизма, фашизма, Гитлера и его внешней политики (а Германия, напомню, уже в сентябре 39-го начнет мировую войну). «Третьему рейху» даже выдали немецких коммунистов, бежавших от нацистской диктатуры (разумеется, не считая тех, кто уже стал жертвами «большого террора»; в СССР членов ЦК немецкой компартии казнили больше, чем в собственно Германии).
Вершиной близорукости сталинской пропаганды можно назвать номер главной советской газеты — «Правда» — от 1 января 1940 года. В нем редакция не пожалела места под прямую речь Гитлера — с оправданиями своих действий и переложением вины за развязывание Второй мировой войны на западные «плутократии».
— «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война „за уничтожение гитлеризма“ » (В.М. Молотов, 31.10.1939)
Журналисты «Правды» не только из номера в номер цитировали нацистов, но и позволяли себе откровенно циничные сентенции в адрес оккупированных Германией стран. «В результате налёта германских пикирующих бомбардировщиков и под давлением продвигающихся германских бронетанковых частей город Роттердам сдался, благодаря чему предотвращено его уничтожение», — это напечатано в мае 1940-го, за один год и один месяц до того, как люфтваффе и вермахт будут «предотвращать разрушение» уже советских городов.
Исчерпывающе отношение Советского Союза к мировой войне тогда выразил сам Вячеслав Молотов — нарком (министр) иностранных дел: «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война „за уничтожение гитлеризма“, прикрываясь фальшивым флагом „борьбы за демократию“».
Разумеется, что на киностудиях свернули производство всех сколько-нибудь антифшистских фильмов, а уже снятые — убрали из проката. Показательна судьба эйзенштейновского «Александра Невского». Фильм со сценами победы русского войска над тевтонскими рыцарями вмиг оказался, как сказали бы сейчас, неполиткорректным: широкий показ ленты приостановят и возобновят уже только после начала Великой Отечественной войны. Изъятыми из широкого распространения оказались и любые книги, где так или иначе осуждались нацизм и нацисты. Ведь из «палачей» и «бандитов» они превратились в «борцов за мир» и «союзников».
За спасение антифашистов — лагерный срок
К сожалению, почти не сохранилось свидетельств тому, как жители СССР отреагировали на появление у своего государства нового «друга». В отличие от современных интернет-сталинистов, люди того времени прекрасно осознавали, чем чревато любое осуждение официальной политики государства. Никто не хотел оказаться «английским шпионом», пытавшимся «подорвать советско-германскую дружбу» и потом провести десяток незабываемых лет в Коми (или — несколько волнительных часов на Бутовском полигоне).
В лучшем случае, образованные люди могли доверить свои мысли дневникам. Московская художница Любовь Шапорина напишет 24 августа 1939-го: «Вероятно, пойдёт в Германию всё сырье, нефть, уголь и всё прочее, мы, навоз, удобрим благородную германскую почву. А ещё [ведь не остыли] тёплые тела убитых в Испании, Чехословакии! Сволочи. Я не могу, меня переполняет такая невероятная злоба, ненависть, презрение, а что можно сделать?».
1939–1941 года стали неким странным общим знаменателем, окончательно уравнявшим сталинскую и гитлеровскую диктатуру. Пламенный антифашист почти что автоматически становился и врагом для СССР. Например, советский и.о. полпреда (посла) в Париже Николай Иванов по личной инициативе помогал спасаться от гестапо французским коммунистам и бывшим испанским республиканцам, жившим во Франции после поражения в гражданской войне у себя на родине. Об этом его же подчиненные донесли в Москву. Иванова вернули в СССР: дипломат получил пять лет лагерей.
Впрочем, не ко всем, кто вставал на пути «советско-германской дружбы», судьба была так жестока. Чудесным образом наказания избежал молдавский крестьянин Иван Нагорняк: а ведь он подозревался в сожжении не только немецкого флага, но и портрета самого Адольфа Гитлера!
— Речь идёт о сотрудничестве не только на период войны, но и на мирное время. Колоссальная территория Советского Союза богата сырьём, в котором Германия теперь нуждается, и будет всегда нуждаться (официальная газета нацистской партии Völkischer Beobachter)
Эта трагикомедия разыгралась осенью 1940-го в Бессарабии, бывшей румынской территории, одной из многих тех, что стали советскими по секретным протоколам пакта Молотова-Риббентропа. Особым условием для таких земель с германской стороны стало право свободного выезда для местных этнических немцев на историческую родину. Учет соотечественников вели специальные регистрационные пункты, где работали официальные представители «третьего рейха». Один из таких пунктов и действовал в деревне Чабановка близ молдавского Кишинева.
Когда всех местных немцев зарегистрировали, и пункт готовились закрыть, выяснилось страшное: куда-то пропало пресловутое государственное полотнище с известным символом, а вместе с ним — и портрет «самого» «фюрера». Масла в огонь только подлили сбивчивые объяснения сторожа здания Ивана Нагорняка: нацистские «святыни» он не то «потерял», не то «сжег». От второго немцы пришли в бешенство: сигнал поступил аж первому заместителю главы всесоюзного НКВД! Но неприятную ситуацию каким-то образом удалось замять: обеим сторонам конфликт тогда был не нужен.
На дворе тем временем стоял октябрь 1940-го года. Через год немецкие войска будут уже готовиться к наступлению на Москву...
***
За этими курьезными и порой откровенно нелепыми историями скрываются совсем невеселые вещи. С осени 1939-го по июнь 1941-го Советский Союз являлся если не союзником, то надежным партнером гитлеровской Германии. РККА вместе с вермахтом в сентябре 1939 года захватили Польшу. СССР исправно поставлял «третьему рейху» так необходимые ему зерно, металлы и нефть: последний эшелон на запад ушел поздно ночью на 22-ое июня 41-го.
За фактическое пособничество нацистам сталинского режима расплачиваться пришлось советским гражданам. Поэтому пакт Молотова-Риббентропа и его воплощение в жизнь можно смело называть одним из многих преступлений коммунистической диктатуры против своего же народа.