Я получил уютный апокалипсис, который должен был быть лучшим сценарием апокалипсиса-исполнения желаний-в комплекте с дикими собаками, которые воют в ночи.
Но это не похоже на исполнение желаний. Такое чувство, что ... я одна на пляже зимой. Мне одиноко, и я скучаю ... ну, я уже оставила позади всех, кого любила. Но оставить кого-то позади-это не то же самое, что знать, что он ушел.
Есть потенциальное пространство, и есть пустое пространство.
Может быть, поэтому я все еще здесь. Никто не подумал похлопать меня по плечу и сказать: “Эй, Иззи, пошли”, потому что я уже бросил их всех, чтобы спасти свою жизнь один раз.
Ха!. Вот я опять иду. Делая вещи обо мне, которые не являются.
Я думал, что привык быть одиноким, но это совершенно новый уровень одиночества. Я чувствую, что должен быть парализован виной выжившего. Но я-скала. Я остров.
• Саймон
• Гарфункель
Ложь себе, однако, все еще жива и здорова.* * *
Пистолет тяжелый. Холодный, синий металл. Он чувствует себя примерно в два раза больше.
Я нахожу его под сиденьем полицейской машины с открытой дверцей водителя. Ключи в замке зажигания. Свет в куполе давно уже погас, и Дингер с открытой дверью погрузился в тишину.
Это пистолет. Револьвер. старая школа. К нему прилагается кобура, но нет ремня безопасности. В цилиндре шесть пуль.
* Департамент Столичной Полиции Лас-Вегаса.
• Продажных копов.
• Одноразовые пистолеты.
Я расстегиваю ремень, продеваю его в петли кобуры и вешаю на бедро.
Гремучих змей все еще много.
• Противоядие.
• Неотложная помощь.
Есть много антибиотиков. И обезболивающее. И консервированные персики.
И хороший десятискоростной горный велосипед, который я освобождаю от места спортивных товаров, а также один из тех трейлеров, предназначенных для того, чтобы тащить вашего ребенка или собаку. Я никогда не был большим городским байкером, предпочитая тропы, но это не было похоже на то, что мне придется бороться с трафиком. И это похоже на правильный инструмент для плетения и из рядов брошенных автомобилей.
Я также беру книгу по ремонту велосипедов, а также некоторые патчи для шин и запасные трубки и так далее. Плюс седельные сумки и корзины. И много бутылок с водой.
Оказывается, что одна вещь, которую фильмы о зомби-апокалипсисе действительно ошибались, - это обилие накопленных ресурсов, доступных после того, как население более семи миллиардов человек просто... перестает существовать.
Есть много вещей, чтобы обойти, когда нет” вокруг " для этого. Во всяком случае, пока все не испортится.
Вот почему я хочу выбраться из пустыни до наступления лета. Вещи будут длиться дольше в холодных местах, с менее смертоносным УФ.* * *
Вещи, которые, по-видимому, все еще существуют: по крайней мере, один другой человек.
И он идет за мной.
Он заезжает за мной к фону, я в отделе макарон. Крысы начали грызть коробки, но консервы относительно хороши. И если вы можете игнорировать тишину игровых автоматов и запах бродящих фруктов, тухлого мяса и мочи грызунов, это не так уж отличается от того, что я делал покупки в 2 часа ночи в Старом Свете.
Я присел на корточки, наполняя рюкзак бифаронами и батарейками D из торцевой крышки, когда услышал шаги. Снаружи светло, но в магазине темно. Я выключаю свой светодиодный фонарик. Мое сердце сжимается внутри меня, содрогаясь от толчков крови по артериям. Шум и грохот наполняют мои уши. Я пробираюсь сквозь них в поисках звуков, которые означают жизнь или смерть: скрип или скрип подошвы ботинка по плитке, скрип пакетов.
Мои руки дрожат, когда я застегиваю рюкзак дюйм за дюймом. Я встаю. Ремни скрипят. Я не могу быть уверен, что мне удалось не задрожать мешок в предательский звон. Один шаг, потом другой. Боком, скользя, осторожно ставя каждую ногу, чтобы не издать ни звука.
Когда я приближаюсь к передней части магазина (хорошо), атмосфера становится ярче (плохо). Я сижу на корточках возле Мертвого игрового автомата, дрожа. С того места, где я присел, я могу оглянуться и увидеть ясную дорогу к двери.
Весь путь вырисовывается на фоне зеркальных окон. Рюкзак давит мне на плечи. Если я его оставлю, то вообще ничего не оставлю.