Жестокость вообще не бывает оправданной.
А в детях, зачастую, ещё нет ни капли ни жалости, ни сострадания, - их жестокость не знает границ, в их нападках нет ни грамма смысла. Только какое-то первобытное – подчиняться сильнейшему, сражаться с чужаками, добивать слабых.
У стайки местной шпаны вожак уже был. Под его предводительством совершались все мелкие пакости. Если ночью у кого-то пропадет с огорода добрая половина помидор, то уже наутро вожак первым будет сверкать пунцовыми лопухами ушей, которые успеет надрать отец. Не успеют лопухи уменьшиться до своих природных размеров, как с другого конца деревни слышится визгливая ругань бабы Вари, у которой внезапно опустел куст смородины.
Эти проделки уже порядком поднадоели даже самим хулиганам, которые жаждали бо́льшего.
Поэтому, когда Дэн приехал из города погостить здесь, в деревне, у дедушки с бабушкой, он сразу попал в объектив внимания и стал объектом насмешек.
Родился Дениска здоровым ребенком и таким же, как все мальчишки - любопытным и непоседливым. И чуть менее удачливым, чем все остальные. Он просто однажды очень неудачно упал. Дениска и так рос высоким и так этого стеснялся, что часто сутулился, а из-за повреждения позвоночника у мальчика начал расти горб, который доставлял ему не только, и не столько даже физические, сколько моральные страдания.
Когда пару лет назад Дэн был здесь в гостях, он еще ничем не отличался от остальных, а больше за это время он сюда и не приезжал.
Стоит пару слов сказать о самой деревне, чтобы было представление, где разворачивались описанные события.
Это была маленькая горная деревня. Для строительства домов когда-то давно люди выбрали довольно ровное открытое место, но большинство огородов уже почти вплотную упирались в склоны гор. Ближайшие склоны и косогоры мальчишки уже знали, как свои пять пальцев, знали каждый камень и кустик возле него.
А вот одна гора, стоявшая особняком, и названная за это и за свою форму шапкой Мономаха, почему-то пользовалась не сказать, чтобы дурной славой, - но и близко к ней никто не подходил. Да тем более, что в горе виднелся вход в пещеру. И никто ни разу не слышал, чтобы туда кто-то наведался.
Как-то вечером местные мальчишки попытались выведать у старейшего жителя деревни, что он помнит про эту загадочную гору. Да то ли память его уже подводила, то ли не хотел он будить в ребятне интерес, но сказал только неохотно, что с давних пор ещё считается, что пещера в этой горе будто живая и проверяет человека. Темную, злую душу уже не отпустит, не выйдет человек оттуда, а человеку со светлыми помыслами даст то, что ему больше всего нужно. И, кажется, был даже один безумец, который решил, что там он увидит несметные богатства, но то ли он больше не вышел из пещеры, то ли и не было такого никогда, да люди прибавили.
Дэн про эти байки не знал. Он просто медленно бродил по окрестностям, избегая людей. Он уже был у подножия «шапки», когда сзади раздалось улюлюканье:
«Посмотрите! И этот юродивый разбогатеть решил! Или просто по себе нору нашёл?», «Слабо тебе зайти? Боишься за свою мелкую душонку?», «Эта гора питается такими, как ты! Иди-иди! Одним уродом меньше станет!»
Обидные слова сыпались и сыпались. Из этой кучи обидных фраз Дэн смог разобрать, что пещера эта непростая, и если он туда зайдет, ему несдобровать. Ведь говорят же мальчишки, что пропадают там люди со злыми душами.
А он был очень зол! Зол на этих пацанов, которые видели в нём только калеку, зол на себя, что действительно был так не похож на них, и не мог даже за себя постоять. Ему только было очень жалко родителей, которые никогда даже не узнают, куда делся их непутевый сын, и своего одноглазого кота Трифона, которого ещё израненным котенком, там, дома, в городе он со слезами выпросил у такой же, как и здесь бессердечной дворовой ребятни.
Но и назад хода уже не было. Стайка потерявших страх мальчишек наступала на него с палками и камнями.
Дэн несколько минут пробирался ко входу в пещеру, немного постоял, глядя вперед, в непроглядную мглу, будто даже лучи солнца туда боялись заглядывать и, зажмурившись, сделал шаг вперед.
Потом ещё несколько шагов, - нащупывая ногами, куда ступить. Вдруг камни под ногами покатились, Дэн завалился и покатился вместе с ними куда-то вниз. От неожиданности и страха он завопил во всё горло.
Крик донесся и до пацанов, что так и стояли у подножья горы, и они со всех ног бросились обратно в деревню, по домам.
Когда Дэн пришел в себя, он даже не сразу вспомнил, где он находится. Все тело ныло и саднило. Он с трудом встал, не спеша ощупал стены тесной пещеры. Потом бесконечно долго куда-то карабкался, куда-то туда, где ему мерещился тусклый свет.
И только когда он вышел, наконец, из-под этого нависающего свода, когда раскинул руки в попытке обнять всю землю от переполнявших его эмоций, тогда вдруг осознал он, что кроме ссадин у него ничего не болит, и что держится он непривычно прямо и ровно.
Я не буду рассказывать, как он мялся, не решаясь подойти к дому и показаться родным, сколько было слёз и расспросов, это всё было уже не так важно.
Но своё испытание Дэн прошёл.
И получил то, чего желал больше всего на свете.
А вот к пещере той так никто и не подходит.
А вы бы рискнули?