Товарищ Сталин, разрешите начать докладывать?
Давай, приступай…
Ваш Указ реализуется. Но возникла некоторая проблемка с пятым пунктом…
Ну да, вечно у тебя проблемки с пятым пунктом. Что там такое?
По гербу – все в порядке! Восстановлен! Но вот…
Стоп, погоди-ка, сейчас к этому вернемся. Мне только что доложили, что пошли какие-то разговоры о необходимости срочного переименования аэропортов. Что это за горячка? Зачем тут какие-то новации? Пусть будет как было – Аэропорт имени Ленина, имени Фрунзе, имени Кирова, имени Куйбышева…Нас с тобой, конечно, не надо! А что Вячеслав с Лазарем по этому поводу думают?
Умерли они.
И Лазарь тоже?
Ну да. Но я вам скажу, товарищ Сталин, что они поступили бы так же, как и мы с вами. То есть, они за себя - были бы против.
Ну, так в чем же дело? Я слыхал, что какой-то аэропорт предлагают даже назвать именем Пушкина. Ну, я Александра Сергеевича, конечно, почитаю и очень даже уважаю, но какое отношение он имеет к авиации?
Для меня тоже была неожиданность, товарищ Сталин. И я попросил своих сотрудников разобраться.
И?
Разрешите доложить весь вопрос по порядку.
Давай, докладывай!
Ту получилось некоторое почти шахтинское дело. Ряд товарищей – список здесь, передо мной – немножко похулиганили с бюджетом…
Как немножко?
Ну, где-то, миллиарда на полтора. Все данные у меня здесь, в этой записке, которую я вам передам. Я – коротко, самую суть. Разные там зарубежные командировки, гостиницы по 25 тыс. долларов за ночь, девушки, и так далее.
Что и полтора миллиарда – в долларах?
Ну, что вы, товарищ Сталин! Полтора миллиарда – в наших рублях. Ну вот, мы разобрались: что могли, они – возместили. Примерно – половину. А остальное – пока думаем. Здесь, в записке – наши предложения. Либо оставить как долг за ними пожизненно, до полной его уплаты, либо покрыть его соответствующим сроком в местах, не слишком отдаленных. На ваш выбор – как вы решите!
А что с ними чичкаться? Дай им на полную катушку!
Так-то так, но мы им не далее, как в прошлом году Героев дали. И двое из них все еще в больнице – полученные при испытаниях травмы залечивают. И вы их всех хорошо знаете, товарищ Сталин!
Поэтому мы предварительно так решили. Чтобы закрыть брешь в бюджете, списать оставшуюся сумму на проведение всенародного референдума. Искали тему. Кто-то предложил вопрос о переименованиях аэропортов. Ну, вот, так это организационно мы всё и провели.
А товарищей предупредили – они хотели к вам с покаяниями на прием записаться – чтобы пока не дергались, довели изделие до финиша (вы знаете, о чем идет речь). До успешного финиша – так им было и сказано! А дальше – будем посмотреть.
Вот так обстоит дело с этой темой. Все подробности – имена, суммы, и т.д. – в этой записке, которую я вам сейчас и передаю. Вот, всё – по этому вопросу. Слушаю вас, товарищ Сталин!
Да, вижу – все заслуженные люди! Сколько времени им нужно для завершения и испытания изделия?
Не более трех месяцев, товарищ Сталин!
Ладно, дадим им эти три месяца. А потом и вернемся опять к этому вопросу. С учетом полученных ими результатов. А вот с названиями наших аэропортов действительно что-то не то.
Вот смотрю я на карту: на западе – Внуково, на юге – Домодедово, на севере – вообще Шереметьево. Значит, так: внук спрашивает - дед дома? А почему дед? По логике он должен спросить сначала – баба дома? Баба – это бабушка, не ухмыляйся Лаврентий.
И тогда у нас получилось бы так: Внуково, Домодедово, Домобабово. Как звучит? То-то же! Ладно, вот теперь другое. Вот есть у нас Шереметьево. Это же – аристократия! Не чета нам, ты понял, Лаврентий? Ах, да, у тебя жена из князей! Это – проблема…
Не проблема, товарищ Сталин! Если партия прикажет, я тут же разведусь.
Вот это – по-нашему, по-большевистски. Ну ладно, мы отвлеклись. Слушай, Лаврентий, аристократия – это история. Это наша российская история, а историю надо ценить. Опять не согласен, Лаврентий?
Опять абсолютно и категорически согласен, товарищ Сталин!
Тогда давай посмотрим такой расклад: Шереметьево-Домобабово, Воронцово-Домодедово и Юсупово-Внуково. Красиво, Лаврентий?
Еще как, товарищ Сталин! Просто замечательно!
Замечательно – это да! Все сразу заметят, что правительственный аэропорт России назван в честь убийцы священнослужителя!
Но Гришку расстригли!
Неважно, до этого он был священнослужителем. Давай попробуем другой вариант. Скажем - Юсупово-Домодедово и Голицыно-Внуково. Как? Нет, давай Юсупова совсем уберем. Тем более, что и ориентация у него была не совсем правильная.
Не большевистская!
Я не про то…Ну ладно, давай замнем.
А можно замечание, товарищ Сталин?
Какое еще замечание?
Прошу прощения, но если с Юсуповым все именно так… А это точно так, раз вы это сказали. А тогда вариант с Юсуповым может нам помочь сильно повысить туристическую привлекательность Москвы и даже всей России. И вы по этому поводу как раз недавно давали соответствующее указание. Англичане к нам потянутся, голландцы всякие… А потом рядом с Домодедовом есть большое поле – там можно будет международные гей-парады устраивать. Матрешки там всякие продавать…
Сам ты матрешка, снаружи - Берия, а внутри не пойми что… Шутка, Лаврентий. Учись понимать шутки товарища Сталина!
Стараюсь, товарищ Сталин!
Юсупова – убираем. Вместо него…
Может – Распутина? На Западе даже опера про него есть.
Не надо. А преклонение перед Западом тебе надо изживать. Это я тебе по-товарищески, по-партийному, советую. Смотри, Лаврентий!
Да и не было у меня никакого такого преклонения перед Западом. А если вы имеете в виду - мой ножичек перочинный швейцарский, то мне его подарил товарищ Ленин. Или Радек? Надо уточнить!
У Радека?
Нет, нет. Думаю, что Ленин, а я Ленину верю. И всегда верил!
Ладно, ножичек – оставь. Пригодится в борьбе с врагами нашей революции! Ха-ха! Не слышу?
Безусловное Ха-Ха, товарищ Сталин!
Ну так как наша комбинация?
Да вроде – неплохая. Я бы даже сказал – хорошая комбинация.
А товарищ Ленин сказал бы: архи-плохая, архи-говенная эта ваша комбинация! Вот, подумай: полетят к нам важные гости, на юге, на севере, на западе – везде всякие князья или графья. Приземляются – а их я встречаю! Или даже – ты, Лаврентий!
Ну, мне не почину.
Не перебивай, Лаврентий! Летели к графьям да князьям, а тут – Сталин в кепке! Не дело это, Лаврентий! И не спорь!
А я и не спорю, товарищ Сталин! Ясное дело, что – не дело. Я, конечно, тут не товарища Сталина имею в виду…
Понял, понял. Давай продолжим наш мозговой штурм. Если у нас мозги еще остались, а? Расслабься, Лаврентий, это – опять шутка! А теперь скажи – вот что ты думаешь про Гагарина?
Про князя Гагарина или про космонавта Гагарина?
Вот все так покупаются. Я ведь говорил Королеву: пусть Юра поменяет фамилию. Ну, Коммунистов или там просто Сидоров – так не надо, а вот вариант типа Правдин или Искров вполне подошел бы. А Никита потом всё профукал. Ну, ладно, бог с ним. Что сделано – то сделано. Так как твое мнение, Лаврентий?
Мнение о чем?
Ты что, не следишь за темой. Об аэропортах мы говорим, об авиации.
Слежу, товарищ Сталин! И у меня даже есть предложение!
Говори!
В названиях аэропортов надо увековечить имена наших замечательных самолетчиков. Например – Валерия Чкалова. Или – Громова Михаила Михайловича. А чтобы связать с Российской империей – то и Нестерова, и Можайского…
Город Можайск уже есть…
Но не в честь этого Можайского.
Знаю, не перебивай. А с Нестеровым ты хорошо придумал. И со всеми остальными – тоже. Молодец, Лаврентий! Можешь же, если тебя прижать! Попытка – не пытка, верно? Ну, что ты опять морщишься? Это опять – шутка!
А тогда можно добавить и наших трижды героев – Покрышкина и Кожедуба.
Кожедуба – не надо. Он на американских «Кобрах» летал. Вот если американцы попросят нас специально именно за Кожедуба – тогда другое дело. Тогда и рассмотрим. А Покрышкина в список включи.
А, может, из самолетчиков добавим и Марину Раскову. А из космонавтов – Валентину Терешкову?
Женщин – не надо! Я и Королеву говорил – пусть американцы нас обходят со своими феминистками. А мы лучше на Луне свою заимку откроем! Заимка – это по-сибирски. Ты понял, Лаврентий? На Луне – холодно, потому пусть у нас там будет первая в мире заимка в космосе! И брось ты своих самолетчиков! В авиации говорят – летчики. Или – летуны!
Позвольте заметить, товарищ Сталин, «летуны» в народе – это те, кто с одного места работы на другое часто перебегают!
Ладно, это всё – никиткины штучки! После меня всё норовил переиначить. Просмотрел ты его, Лаврентий!
Маскировался ловко, сукин сын!
Не оправдание!
Понял, товарищ Сталин!
Но вот, послушай, я вот что думаю…
Слушаю предельно внимательно!
Не перебивай, с мысли собьешь!
Никак невозможно! Молчу!
Москва – это особый случай. Сюда летают много иностранцев, а они наших прославленных летчиков не очень знают. И вот мне подготовили справку – как главные аэропорты в других странах прозываются. В США – имени Кеннеди, во Франции – имени Де Голля… Пролез-таки генерал в герои. А сам всю войну в Лондоне просидел.
Да на него вся Франция должна как на бога молиться! А они его – «Генерала – в отставку»! Идиоты! Ведь вы помните, товарищ Сталин, в 41 французы вместе с Гитлером на нас в одной упряжке поперли!
Ладно, Де Голль против Черчилля копал, а нам тогда это было на руку. Так вот, Орли – это Де Голль, Израиль – Бен Гурион. И так далее.
Может и нам также? Оставить как было и продолжить: имени Ленина, имени Сталина…
Имени Берии! Чего встал? Продолжай!
А чего я? Такая – вы сами видите – мировая тенденция.
Лаврентий, да брось ты эти свои мировые тенденции! У них тенденция – всякие войны устраивать, а мы всегда за мир боролись. Я о другом. Вот, смотри, мы же возрождением Российской империи занимаемся. России единой, вечной и неделимой! А Ильич, конечно, великий человек и наш вождь - на все века, но ведь он о всемирном союзе мечтал! А Россия для него – так, просто стартовая площадка.
И если бы, конечно, его мечта осуществилась и на Земле образовалось бы единое социалистическое общество, то мы с тобой сейчас о Российской империи и не заикались. А заикнулись бы – быстро попали бы под железного Феликса! Не так ли, Лаврентий?
Как скажете, товарищ Сталин!
И скажу! Поэтому в этой новой ситуации наш любимый Ильич для Российской империи никак не подходит! А значит – и мы с тобой тоже! Согласен, Лаврентий?
Могут сказать только за себя. А в отношении товарища Сталина – воздержусь.
Ну, что, вижу консенсуса мы с тобой в принципе достигли. Тогда записывай! По Москве: главный, государственно-правительственный аэропорт со всеми своими внуками прощается... – это не пиши! – и получается название «Аэропорт имени Юрия Гагарина». Гагарин – первый человек Земли, который покорил космос, с ним рядом никого не поставишь.
Теперь - Шереметьево: графа мы оставим там на полустанке, а аэропорт назовем просто и со вкусом: «Москва-Север». Пишешь, Лаврентий? И, соответственно, вон и всех дедов… А ты дед, Лаврентий?
Как и вы, товарищ Сталин!
Ну, к нам это не относится. Мы здесь берем частный случай. Значит, загадку, дома дед или нет, оставим историкам, а аэропорт этот следующий будет теперь называться – «Москва-Юг»!
Некоторая неувязка получается, товарищ Сталин!
Какая еще неувязка?
По обоим этим аэропортам сразу понятно, что они – в Москве. А по Аэропорту Гагарина – непонятно!
Может и так. Вообще-то я думаю, что все в мире должны знать, что Гагарин – он один и он – именно из России. А в России главный город – это, понятно, Москва. Но, возможно, ты прав. Может – «Московский аэропорт имени Юрия Гагарина»? Не тяжеловато будет?
Я думаю – нормально! Прошу учесть еще один нюанс, товарищ Сталин…
О, Лаврентий, ты и французский уже знаешь! Пора тебя убивать. Шутка, знаешь. Ладно, продолжай.
Извиняюсь, товарищ Сталин – есть одно важное обстоятельство.
Какое?
В практике международных сообщений все аэропорты обозначаются по-английски и сокращенно. Обычно – тремя буквами.
Ну и что?
Но тогда «Московский аэропорт имени Юрия Гагарина» в английском сокращении будет – МАГ. Как на ваш взгляд?
А ты как думаешь?
Да, вроде, неплохо.
Тогда так и решим. А наших прославленных летчиков – не самолетчиков, понял, Лаврентий? – давай раскидаем по провинциальным аэропортам. Да, а может, Чкалова все же оставим Москве?
Перебор будет, товарищ Сталин. И, потом, если бы остался Центральный аэропорт на Ходынке, то тогда…
Да, ты прав. Но тогда, может, дадим Чкалова – Питеру? Не отвечай сразу, давайте помозгуйте на досуге. Хорошо?
Есть, товарищ Сталин!
Всё! Тогда готовь проект Указа о переименовании аэропортов. Срок -одни сутки!
Будет сделано. Теперь – по гимну.
Что – по гимну?
Обнаружилась некоторая неувязка, товарищ Сталин!
Нюансик?
Нет. Неувязка принципиального характера. Первое – «Боже, царя храни!», это ведь - копия начала британского гимна. Не надо бы нам британцев копировать.
Это – верно!
Второе. Ведь персоны Государя Императора у нас пока нет. Поэтому кого мы будем просить хранить? Народ не поймет!
Это - тоже верно.
И третье – как это будет для мусульман? «Иншалла, хана храни?» А для иудеев?
Ну, пусть просто губами шевелят.
Не гладко, товарищ Сталин. Поэтому есть предложение с гимном – погодить. Оставить пока старый текст.
Ладно, убедил. Пока – оставляем. Но Ильича из текста надо убрать – с империей он как-то не вяжется. И из-за брата, и вообще…
Сделаем, товарищ Сталин!
И про меня в гимне – тоже не надо! Пока – не надо!
Понимаю, товарищ Сталин! С гимном – будем дорабатывать.
Всё – на сегодня?
Нет, товарищ Сталин, тут вот образовался еще один частный вопросик…
Что еще за вопросик? Давай, не тяни, докладывай!
Докладываю. Вопрос о том, на каких машинах должны ездить наши номенклатурные работники. Если на Москвичах, то – для них непрестижно, а на иномарках – народ возмущается.
Слушай, Лаврентий, не забивай мне голову всякой ерундой. Пусть ездят, на каких хотят.
Но, товарищ Сталин, тут есть один маленький нюансик...
Опять тебя повело на французов!
Простите! Вопрос в том, что автомобили для них приобретаются за государственный счет. А народ жалуется: для кого – иномарки всякие, а для школьников – даже туалеты школьные все еще у нас на улице.
Не понял, Лаврентий! Ты этот вопрос уже поднимал. Курчатову дали машину?
Дали, но он умер.
Королеву дали?
Дали, но он тоже умер!
Александрову?
Давали – пока он жив был. Умер!
Слушай, Лаврентий, что у тебя творится? Даем им машины, а они умирают. Непорядок.
Так точно.
Ладно, подготовь новый список. Кому надо – всем дадим.
Но таких много! И потом – на каждую машину надо два водителя, а это – тоже бюджетные расходы.
Опять не понял. Приготовь список – на одну страницу. А кому больше восьмидесяти лет – дадим и персонального водителя. Одного. Да, впиши и нас с тобой – пока мы с тобой еще в номенклатуре. Ха-ха!
Товарищ Сталин, у нас сейчас в номенклатуре – от центра до местных органов – примерно полмиллиона. Столько же и персональных машин. А на каждый автомобиль надо два водителя. То есть – примерно миллион. А бюджет у нас – не резиновый.
Послушай, Лаврентий, я что-то перестаю тебя понимать. А это опасно! Для тебя. Шутка опять! Давай по существу. Академикам машины дали? Писателям дали? Министров обеспечили?
Не всех, товарищ Сталин!
Что значит – не всех? Малышев – без машины, Ванников – без машины, Устинов – без машины?
Товарищ Сталин, тут опять некоторый нюансик…
Давай по-русски, мы академиев не кончали!
Дело в том, что у нас министры – и в областях, и в краях, и в автономиях. А еще – президенты, губернаторы, префекты..
Слушай, опять тебя на французский тянет. Может, ты в Париже хочешь поработать? Есть у нас такой – где-то рядом с Шушенским. Там еще начальником лагпункта майор Сидорчук. Если не ошибаюсь..
Все правильно, товарищ Сталин. Я имею в виду майора. Служит хорошо, представить его к очередному званию?
Потом. Не уходи от темы. Дай мне список претендентов на персональные государственные автомашины. Записал? На одну страницу. Уловил? Нас не забудь. Согласен? Остальные пусть покупают себе любые машины, какие им по карману. Хоть Шевролеты, хоть Майбахи! Ведь зарплата у них сейчас хорошая? Партмаксимум мы давно отменили – пошли навстречу ответственным работникам. Или есть жалобы на зарплаты? Есть?
Да вроде бы нет, хотя…
Лаврентий, давай так. Будут жалобы – собери все и доложишь мне отдельно. Понятно? Будем разбираться с каждым отдельно. А то – то им гардеробы для хранения денег расширяй, то – зарплата маловата. Неувязка получается. А, Лаврентий? Или – не согласен?
Никак нет, товарищ Сталин!
Нет – согласен, или нет – не согласен?
Категорически согласен с каждым вашим словом, товарищ Сталин!
Ну, вот, так-то лучше. А вот, попутно, разведка мне докладывает, что английская королева и король Швеции сами рулят своими автомобилями. Может, и нам сделать так же? Потянем, Лаврентий? Ты сдашь на права? Честно, без блата и без дураков?
Я – как скажете, товарищ Сталин. Но Ильич ездил с шофером.
Знаю, Гиль был такой. Сам его подбирал. Но тогда дороги были плохие. И освещение на улицах – слабое. А вот Ильич-2 уже сам рассекал на своем мерседесе.
На кадиллаке. А мерседес он внуку отдал. И Мерседес – это девушка!
Ну-ну, умный ты слишком стал, Лаврентий. Пора тебя…Или я уже это говорил?
Товарищ Сталин, я все ваши шутки ценю очень высоко. У вас вообще удивительное чувство юмора! А с вашими указаниями по данному вопросу мы будем работать.
Работайте-работайте. И заодно медосмотр проведите – кто не сможет сдать на права по состоянию здоровья, тем надо предложить менее ответственную работу. Да, еще! Академиков и писателей по этому поводу не беспокой!
Всё точно и в срок будет выполнено, товарищ Сталин.