Самолет сгорел, погибли сорок пассажиров. Не будем повторять марку самолета, название аэропорта и прочие конкретные обстоятельства недавней трагедии. Возьмем всё предельно обезличенно.
Да, сейчас работает специальная комиссия, разбираются с вопросом фирма-производитель, авиакомпания, авиадиспетчерские службы, в СМИ выступают технические специалисты, летчики-испытатели, пилоты с огромным опытом работы, разные другие эксперты, но позвольте нам, обычным пользователям услуг авиации, тоже высказать свое мнение. Конечно, мы полные дилетанты в том, что касается вопросов техники и пилотирования воздушных судов, поэтому мы и не будем вторгаться в эти вопросы, которыми должны заниматься именно специалисты.
Но есть вещи, которые лежат на поверхности и которые вызывают вопросы, на которые легко ответить и не будучи какими-то особыми специалистами. И эти вещи, похоже, в данном случае сыграли важнейшее значение. И почему-то именно их все – и эксперты и прочие – стараются игнорировать.
Вот какие вопросы возникают с самого начала. Самолет как летающая машина был технически полностью исправен, пилоты – вполне квалифицированными, авиадиспетчера держали рейс под контролем, и все же произошла страшная катастрофа.
Первый вопрос. Удар молнии, вышла из строя электронная система управления самолетом. Но самолет ведь остался технически полностью исправным. Не было никакой проблемы с двигателями, летчики могли легко продолжать полет: поддерживать безопасную высоту полета, направление движения, прокладку курса до аэропорта назначения. Ведь до аэропорта вылета они добрались вполне благополучно!
Вот преимущества, которые у них были бы, если они просто продолжили полет. Во-первых, у всех было бы время успокоиться – если в этом была необходимость. Во-вторых, они сожгли бы горючее и самолет мог садиться с практически пустыми баками. Пожара на борту бы не было.
В-третьих, у аэропорта назначения было бы несколько часов, чтобы без спешки всё подготовить: вывести к полосе спецтехнику, вызвать достаточное количество машин медпомощи, залить полосу спецпеной, и т.д.
Случилась неудачная посадка – но самолет не горит и все готовы для спасения пассажиров и экипажа.
Второй вопрос. Пилоты заявили о потере – или о неполадках - в связи с землей. Но почему они не перешли на мобильную связь – мобильники очевидно были у экипажа и еще они могли взять их у пассажиров. Мобильная связь стабильно работает на высотах до пяти километров, иногда и выше.
Взять десять или более мобильников, для надежности, позвонить по любым номерам на землю и попросить связать их с диспетчерскими службами по всему маршруту полета. Полет – длинный, времени для установления надежной связи и для обсуждения всех вопросов вполне хватит. Да, возможны временные перерывы в связи – поэтому и нужно включить сразу много аппаратов, но земля может подсказать, как изменить высоту и маршрут полета, чтобы связь было постоянной.
Третий вопрос. У нас есть военная авиация, авиация МЧС. Есть ПВО, в которой несут постоянное дежурство самолеты-перехватчики, задачей которых является найти в воздухе цель, перехватить ее и вынудить нарушителя сесть на землю.
Как раз то, что нужно в нашем случае. Истребитель с опытным специально обученным для этого пилотом легко нагонит гражданский самолет (который от него вовсе не скрывается), выйдет на прямую связь, включая – визуальную, с пилотами этого самолета и, либо приведет его на свой аэродром, либо сопроводит до аэропорта назначения.
Да, у истребителя может не хватить горючего до конца полета и ему трудно постоянно держаться рядом на медленной скорости гражданского лайнера, но он может передавать «вахту» следующим сопровождающим. Кроме того, раз есть время, то можно подготовить и выслать военный транспортный самолет аналогичного типа, который будет вести наш лайнер, в режиме «ведущий-ведомый» до конечного пункта маршрута.
И всё – на постоянной связи с пилотами лайнера, даже – на визуальном контакте, и даже если и вообще без наличия связи у самого пассажирского лайнера с землей. Просто – «делай как я»: держи курс, снижайся, маневрируй, выпускай шасси, и т.д. И, опять напоминаем – посадка с пустыми баками, без риска пожара.
Нам всё время сообщают об успешных перехватах нашими летчиками чужих самолетов. А что мешало «перехватить» свой самолет и привести его на свой аэродром? Самолет, который пилотируют свои же летчики и который вовсе не собирается никуда убегать, а, наоборот, даже ждет такой помощи?
Следующий вопрос. У пилота есть начальники, у него есть также забота о своей зарплате и в воздухе он сам вправе принимать любые решения. И потом – также и отвечать за свои решения. К примеру – за выбор между альтернативами экономить горючее или рисковать при посадке с полными баками.
Но почему нельзя снять с него часть такой ответственности? Закрепить за авиадиспетчером на земле право просто ЗАПРЕТИТЬ сажать самолет с полными баками. Пилот боится штрафов за перерасход горючего? А за что его штрафовать, если он получит абсолютный приказ с земли садиться только С ПУСТЫМИ БАКАМИ. По выбору – он может «вылетать» горючее или слить его, но на посадку ему разрешать идти только после этого. Если конечно, самолет вполне исправен и вполне может продолжать полет – как в нашем случае.
Еще раз подчеркнем – поскольку речь идет о безопасности полета, о нашей с вами безопасности, то мы вправе требовать, чтобы в этой общей системе взаимодействия пилотов в воздухе, их начальников (авиакомпаний) на земле и всех служб обеспечения полетов в аэропортах и на маршрутах абсолютный приоритет всегда и при всех обстоятельствах отдавался безопасности транспортировки людей. Нас с вами.
А почему мы, дилетанты, задаем такие вопросы и еще требуем, чтобы они решались так, как нам хочется? А потому что для нас наши жизни важнее, чем потребность наша в перевозке по маршруту и чем чьи-то бизнес-интересы!
Поэтому мы имеем право заявить – и авиакомпаниям, и пилотам самолетов, и службам обслуживания, и авиадиспетчерам, и всем, всем, всем – что главное для нас - чтобы нас вернули живыми на землю.
Не стоимость билетов, не удобство регистрации на рейс, не качество кормежки на борту, не расстояния в проходах и между креслами, не удобство самих этих кресел, не все остальные детали и мелочи обслуживания, а именно то единственное, что для нас является абсолютно приоритетным и самым главным – верните нас на землю живыми и здоровыми!
И мы хотим, что пока мы в воздухе, у пилотов и у всех на земле, при принятии любых решений, в голове была только одно важное требование: делать всё, чтобы самолеты, с нами на борту, благополучно возвращались на землю.
Если для кого-то это просто бизнес, то их надо просто выгнать из этого бизнеса. Или сделать это – не бизнес. Пусть это будет опять государственная авиакомпания, руководимая военными генералами с военной дисциплиной и с приказной системой для пилотов и для всех служащих такой компании.
Если кто-то имеет право задерживать военные самолеты на земле по причине «военной безопасности», то им надо объяснить, что «военная безопасность» распространяется и на гражданские борта. На которых, быть может, сейчас, в данный момент, находятся их родные и близкие.
Если кто-то, как специалист, считает, что ошибки в авиации неизбежны, то ему надо объяснить, что могут ошибаться военные и пилоты грузовых пассажиров. А если авиация берется перевозить невинные людей, гражданских лиц, то надо таких специалистов «с правом на ошибки» оставить исключительно для сферы обороны и грузоперевозок.
И если все же это непонятно, то нужно, как минимум, установить систему денежных компенсаций за человеческие жертвы для всех, кто имеет отношение к перевозкам людей. Пусть за каждого потерянного пассажира они платят 1, 2, 5 миллионов долларов, и не за счет государства – а из прибылей авиакомпаний, аэропортов, фирм-производителей самолетов.
И, частично – и из доходов лиц, получающих зарплаты за перевозки людей: руководителей авиакомпаний, иных начальников, пилотов и авиадиспетчеров.
Если пилот нашего самолета будет понимать, что за перерасход горючего его лишат ста тысяч рублей из его зарплаты, а за гибель его пассажиров он может получить 500 тысяч долларов штрафа, который с него не снимут до конца его жизни, то он будет по иному относиться к принимаемым им решениям.
И не надо нам аргументов, что тогда много пилотов будут ходить с вечными долгами и что тогда никто не пойдет работать в гражданскую авиацию. Во-первых, есть механизм страхования гражданской ответственности, при котором все выплаты за застрахованное лицо берет на себя страховая компания.
Во-вторых, много таких случаев не будет – достаточно, если кто-то один реально поймет, что он стал вечной жертвой своего неправильного решения. Другие быстро научатся на его примере.
А если каждый пилот будет платить из своих пяти-десяти тысяч долларов месячной зарплаты одну-две тысячи долларов по своему страховому полису, то он поймет, что его ответственность перед пассажирами важнее любой другой его ответственности – перед своими начальниками, перед экипажем, перед своей семьей, которую он кормит, и т.д.
И все эти требования надо довести до всех, от кого зависит наш перелет. И если наши бизнесмены от авиации с этим не согласны, то надо выбросить их вообще из сферы пассажирских перевозок. Пусть возят грузы и почту.
То же самое – и с аэропортами. Если они не могут гарантировать высшие нормы безопасности вылета-приема воздушных судов и обслуживания пассажиров, то их надо вернуть в руки государства и поставить управлять ими ответственных лиц. Гражданских или, если это необходимо – военных.
И затягивать с этим совершенно не нужно!