Позднее средневековье запомнилось, среди всего прочего, гонениями церковью ведьм. Даже мало интересующиеся историей люди знают об этом явлении, благодаря голливудским сценаристам. Охота на ведьм — это отвратительное и несправедливое убийство ни в чем неповинных женщин, кажется, поощрялось каждым богословом, от титулярного епископа до Папы Римского. Это неправда.
Действительно, разговоры о том или ином колдовстве, демонологии и других потусторонних силах были слышны во всех уголках Европы на протяжении всех средних веков. Истории были от самых безобидных до откровенно фантастических. Но не все из них были байками. В деревнях, да и в городах, действительно были женщины, совершавшие некоторые ритуалы, наводившие порчу, создававшие любовные зелья. И все эти обряды больше походили на язычество или травничество в случае с зельями и снадобьями. И от всего этого церковь отмахивалась. Ее официальная позиция, которую богословы продвигали в массы, звучала примерно так: «колдовство — это глупая чепуха».
В 1485 году доминиканский инквизитор Генрих Крамер вел судебный процесс в городе Гинсбург против Хелены Шойберин, обвиняемой в колдовстве, связи с сатаной и убийстве благородного рыцаря Йорга Шписса. Последний подхватил серьезную болезнь и обратился за помощью к доктору. Тот помочь не смог, и Шписс упомянул, что пойдет за лечением к местной ведьме. Когда благородный рыцарь скоропостижно скончался, доктор обвинил в его смерти ведьму Хелену.
Кроме Шойберин обвинялись еще шесть женщин, которые, якобы, были соучастницами страшного преступления. Против всех них выступали и некоторые местные жители, обвиняя «ведьм» во всех грехах, от плохого урожая до блудящих мужей. Председательствующий Крамер счел виновными всех причастных к убийству рыцаря женщин, но инквизитор Иинсбуркский, после рассмотрения материалов процесса, счел обвинения смехотворными и предложил Крамеру покинуть пост и город.
Противится инквизитору не было смысла. Но от своих убеждений Генрих Крамер не отступился. Следующие два года он потратил на написание самого главного труда своей жизни, книги, которая буквально изменила историю — Malleus Maleficarum — Молот Ведьм.
Молот Ведьм — самый известный трактат о колдовстве, демонологии и «надлежащих методах истребления ведьм». Писание не только одобряет истребление ведьм, но и предоставляет для этой цели подробную юридическую и теологическую теорию. Крамер возводит колдовство в статус ереси и предлагает использовать практику светских судов и над ведьмами. Рекомендуемые им процедуры включают пытки, для более эффективного получения признания, и смертную казнь, как единственный способ избавиться от ведьмы и ее дьявольских чар.
Ведущие богословы обвинили Крамера в рекомендации неэтичных, незаконных процедур, противоречащих католическим доктринам. В 1490 суд инквизиции осудил Крамера за неоправданные средства дознания, неверное толкование и применение инквизиторских процедур и повышенный интерес к сексуальным аспектам колдовства. Казалось, здравомыслие церкви окончательно победило в этом вопросе, но тут вектор интересов церкви начал недленно, но неуклонно меняться.
Постепенно, один за другим, священнослужители начали все больше и больше интересоваться мнением Крамера. Его престиж рос, небольшие очерки, продолжавшие убеждать читателя в реальности ведьм и острой необходимости расправы над ними, получали высокие оценки. Утвердившись в религиозном обществе, Крамер осмелился предстать перед Нюрнбергским судом, чтобы дать собственную экспертную оценку в деле против предполагаемой ведьмы в 1491 году. И уже в 1495 он был лично вызван Генералом Венецианского ордена, чтобы дать серию лекций по методам выслеживания и истребления ведьм. Их посетил сам патриарх Венеции.
Эти десять лет (с 1485 по 1495) в позднем средневековье сформировали явление, о котором никто и предположить не смел. То, что считалось ранее глупостью, стало самым страшным преступлением, карающимся сожжением. Доказать невиновность в колдовстве было практически невозможно. Еще 200 лет запуганные церковью люди доносили друг на друга, обвиняя в колдовстве, сатанизме и прочих выдуманных грехах. И все из-за одного человека с чрезвычайно высоким самолюбием и, вероятно, нездоровым умом.