Продолжение. Начало здесь.
Весной 2017 года Николай покинул благотворительный фонд, где жил и работал после освобождения из колонии. За 6 тысяч рублей мужчина снял комнату на Уралмаше. Старая общага 1932 года постройки на Стахановской, 2, для рядовых горожан вряд ли подходила – разломанный душ на первом этаже – единственный на 4 этажа, старая проводка и множество насекомых, по 2 туалета на этаж. Но у Николая появилось главное – независимость: рано утром он ехал на склад в район Кольцово, а вечером приезжал в свою комнату, смотрел телевизор, отдыхал, и наконец-то никому не давал отчета.
Но так продолжалось всего пару месяцев, после чего мужчине пришлось вернуться в фонд. Досадно, ведь в этом нет вины героя публикации.
- На этаже произошла какая-то драка – там постоянно молодежь тусовалась: курят, пьют, иногда бьют друг друга. Как-то шумели они сильно, время за полночь. Кто-то вызвал полицию, а в это время кому-то там сильно досталось – полиция приезжает, а человек в крови без сознания. Они стали комнаты обходить. Вышли на меня – я ведь там не прописан, у меня срок за плечами за серьезное преступление. Ну, в общем, мне сказали съезжать, - с грустью рассказывает мужчина. – Я после следующего рабочего дня выпил сильно с грусти – надо было искать новую комнату, а везде сразу за два месяца требуют оплату – за первый и последний. У меня таких денег не было. Друзей не нажил, чтобы занять. Пил три дня, а потом увидел на столбе у магазина «Красное и белое» объявление фонда и позвонил. Так я снова оказался среди тех, кому некуда пойти, - рассказывает Николай.
Фонд №2
Здесь Николаю предложили практически такие же условия, как и в первом – работа. Работал мужчина по хозяйству – занялся ремонтом второго этажа. Одни плюсы: ездить никуда не нужно, тепло, кормят безлимитно, в тепле.
Но со временем выявились и минусы: старшие фонда много молились.
- Это типа секты – за любой проступок реабилитанта мы все читали молитвы. Ну, смешно же – взрослый люди бросают работу и молятся. К тому же кормят там специфично – сплошные посты – макароны, крупы, максимум – рыбные консервы. Ну, вот представьте, мужик весь день на ногах, тяжелый физический труд. А тебе за это макароны с чаем и молись по часу в день, - говорит мужчина.
Отсюда Николай ушел через месяц – просто наскучило. Но, по его словам, многие здесь живут годами: втягиваются в веру и привыкают. По его словам, в таких людях нет «самости», они привыкли подчиняться, и не думают о самостоятельной жизни.
Фонд №3
- Практически сразу, после небольшого перерыва на запой, я отправился в область. Здесь есть филиал одного из подобных фондов. С одной стороны – свежий воздух, баня. С другой – строгая дисциплина, тяжелый труд на строительстве коттеджей без перерыва, мужское, почти тюремное общение, - говорит мужчина.
Здесь Николай больше всего почувствовал несвободу. Прилечь можно было только ночью, саморазвития, например, с помощью книг, никакого. Да и денег совсем нет.
В итоге мужчина вернулся на улицу.
- Сейчас я порой живу у нового знакомого, у него есть свободная комната в общежитии, клоповник, там никого нет. Но в холодные ночи это неплохой вариант. Как получится – подрабатывают – мусор вывожу телегами на контейнерную площадку, дрова пилю. Денег мало, выпиваю, но зато у меня есть Свобода! – говорит мужчина.
По его словам, он боится спиться и осенью намерен устроиться водителем на ГАЗель, закодироваться и снять комнату. Главное – проявить силу воли и не оборачиваться назад.