Обезумевший от ужаса восьмилетний Сережка колотился в соседскую дверь:
- Тетя Надя, откройте! Откройте, пожалуйста, быстрее!
- Ну, что ты разорался так? – зевнула заспанная женщина в домашнем халате поверх ночнушки, - три часа ночи…
И осеклась. Мальчишка рыдал взахлеб, вся его футболка была забрызгана. Соседка догадалась, чем именно, и бросилась звонить в скорую и в правоохранительные органы. Сережке же строго-настрого приказала пока не выходить из ее квартиры.
На пьяного отчима надели наручники, а за Сережкой на следующий день пришли две строгих тети из органов опеки и увезли его в приют. На похоронах мамы он не был, потому что лежал в это время в больнице. Туда положено на целых десять дней отправлять детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. В больнице он все время плакал, ему делали какие-то уколы. Он плакал, потом спал, снова плакал и спал. Есть не хотелось совсем, но сердобольной санитарке иногда удавалось заставить его проглотить немного еды: «Ложечку за… кошку, ложечку за собачку…».
В приюте оказалось совсем не страшно. Сережку никто не травил по той причине, что он новенький. Там каждый день появлялись новенькие, и к этому все привыкли. И каждый день кто-то из ребят покидал приют. Чаще всего это были счастливчики, оказавшиеся там по собственной глупости: сбежали из дома, потерялись, заблудились. Социальные педагоги разыскивали родителей, которые приезжали и забирали своих чад обратно.
Сережка относился к тому меньшинству, за кем никто не придет. Маму Мишки, с которым он успел подружиться, лишили родительских прав за пьянство и халатное отношение к воспитанию сына. Наташину маму отправили в следственный изолятор, дальше ей светило несколько лет в исправительной колонии. А Сережкина мама находилась дальше, чем у других, там, откуда не возвращаются. Для таких детей педагоги подыскивали места в детских домах.
А пока жизнь в приюте шла своим чередом, и даже чем-то нравилась ребятам. Кормили вкусно. Гораздо вкуснее, чем дома, где иногда приходилось довольствоваться заветренными остатками закуски после пиршества взрослых. Никто не бил, даже суровые воспитатели и охранники с палками, которые на всякий случай были приставлены к каждой группе. Гуляли только в приютском дворе, огороженном высоким забором, через который не перескочишь. И ждали решения своих судеб. Продолжение по ссылке: Сережка из детдома (часть 2).