Вот мы в Средней Азии – в городе Наманган. Зима. В этом городе номера очень дорогие, жизнь здесь оказалась еще тяжелее. Вопрос с разрешением стал настоящей проблемой. Но все же после 15 дней мытарств нам удалось с грехом пополам получить разрешение на две постановки.
На первой постановке зрителей было очень мало. Все расходы мы оплачивали из собственного кармана. На второй та же ситуация. Узбеки жен не водили, приходили одни, сборы маленькие. Все наши скудные сбережения мы потратили. Из-за дороговизны номера мы переселились в квартиру. Квартира без печи, холодно, невыносимо. В Узбекистане зимой не бывает снега. Сухой холод пронизывает до костей. Дома надеваем пальто, укутываемся во все, что есть. В конце концов мы все простудились и слегли.
У Шамильского горло болит, я тоже болею. Товарищи принесли железную печь. Печь-то есть, а где взять дрова? В Узбекистане нет дров, здесь жгут саксаул. Связка стоит 80 копеек. Затопим железную печь и сидим вокруг нее все вместе. Пока она горит, нам тепло, а когда гаснет, комната снова становится холодной. Горло болит, а лечиться нечем. Ни у кого из нас ни копейки денег не осталось. Моя болезнь расстроила товарищей, энтузиазм потихоньку угасает. Заходит Шамильский:
– Волжская, выздоравливайте скорее, товарищи стали охладевать в нашему делу, – говорит он.
– А в чем причина? – спрашиваю.
– Надоело жить впроголодь, надо расходиться, говорят.
– Ничего, все пройдет, не волнуйтесь, – отвечаю я.
Наутро в комнате у товарищей снова стало шумно. Несмотря на то, что я еще не до конца поправилась, я не могла не вмешаться. Поднялась со своей постели и вышла к товарищам. При моем появлении они затихли.
– Почему шумите, товарищи? – говорю я. Все они очень раздраженные.
– Надоела нам такая жизнь, денег нет, есть нечего, холодно. Мы больше не будем так ходить, расходимся! – говорят.
– Вот как? Так вы, значит, когда у труппы дела идут хорошо, ходите, а когда плохо, расходитесь? Вы же люди, которые прекрасно знали, что это за дело, как же вы можете, не стесняясь, говорить такие слова? Мы, товарищи, не зарабатывать пошли, мы не работаем на карман антерпренера… Вы не выдерживаете, а как же мы, женщины, выдерживаем? Ведь мы проходим через те же мучения, что и вы. Если нас пугают такие трудности, какая же мы молодежь! Кому нужна такая молодежь! В старости будете оглядываться на то, что сделали, и радоваться? Вот, хотел стать артистом, да не вышло – испугался голода и сбежал. Так будете говорить? – сказала я им.
Они хором рассмеялись. Я говорю:
– Вы, товарищи, просто не знаете, куда девать свою энергию. Не так ли?
Один из них поднялся:
– Простите, Волжская, мы просто растерялись из-за отсутствия денег.
– С деньгами любой дурак будет работать, а ты научить выходить из положения без денег! – сказала я.
После этого они снова начали шуметь, и у всех настроение уже было приподнятое. А я ушла в свою комнату и крепко задумалась над тем, как уехать отсюда и откуда взять денег. Порылась в чемодане, нашла пару вещиц и зашла к хозяевам. Оставила им свои вещи и пообещала прислать денег с первых же сборов. Они дали мне 50 рублей. В эту же минуту я занесла деньги артистам.
– Идите, купите билеты до Коканда. Завтра уезжаем, – сказала я.
Наутро мы собрались и отправились в путь, Так мы объездили все города Средней Азии. Первый маршрут для нас оказался очень тяжелым. А во второй раз все далось намного легче, дела пошли на лад.