Понимание любви как сюжета дает ответ на вопрос о том, как формируются треугольники любви у каждого из партнеров, вступающих в долгосрочные близкие отношения. В этой концепции представлены схемы зарождения любви и ее оформления в индивидуальное русло любви.
История любовных сюжетов такова: возникновение любви происходит благодаря генетически передающимся инстинктам и импульсам, а образ (матрица) любви складывается в результате социального научения и следования ролевым примерам, которые начинают ассоциироваться с любовью. Любовь организуется главным образом по прототипу. О ней мы узнаем из книг, кино, массмедиа, от родителей и друзей и начинаем по типовым схемам реализации любви накапливать собственный опыт. На основе типовых схем и личного опыта в сознании каждого формируются индивидуальные имплицитные теории любви: «когда двое встречаются, у каждого — свой сюжет любви».
Концепция любви как сюжета имеет еще одно практическое значение. Она позволяет увязать социальный, историко-культурный и этнический контексты с индивидуальными переживаниями. Для условий, сложившихся к началу XXI века в Соединенных Штатах Америки, согласно Стернбергу, характерно наличие 26 типовых историй любви. Например, любовь может во всем напоминать близкое или дальнее путешествие или развиваться как пьеса по заранее написанному сценарию с известными ролевыми заданиями, или быть похожей на шутку юмора, кулинарную книгу, инвестиционный бизнес, садоводство и т. п.
«Любовь и, например, „коллекционирование“ — как это прикажете понимать?» — слышится резонный вопрос романтически настроенного читателя. Пожалуй, самым нелицеприятным образом: если собрать множество образов любви, сидящих в головах американских обывателей, то не потребуется дедукции Шерлока Холмса, чтобы взять из них сухой остаток и разложить его на кучки, а на одну из них прикрепить рекламный ярлык «Коллекционеры любви».
Однако даже усовершенствованная «дуплексная теория» любви Стернберга оставляет за скобками психологических моделей ключевые вопросы отношений любви: о ее движущей силе и конечной цели. Эти вопросы оказались в центре внимания параллельных исследований по психологии мотивации любви, и их результаты не замедлили оформиться в отдельную теорию любви.
