without review как на духу
ПРОЛОГ ( Он, Они, начало, мысли, остро заточенные перья, пробы, мысли)
2010 г. от Р.Х., мегаполис, утро
……не по-весеннему промозглое утро нахально пыталось проникнуть под одежду , и с какой то ноткой игривости заставляла прохожих передергиваться от озноба. Быстрыми, широкими шагами он мерил спутанную, асфальтную кровеносную систему спальников в которых провел всю свою жизнь, каждые двор, дерево, детские площадки в отдельности, были лишь серым воспоминанием социалистического прошлого, но не для Него… это были своего рода маяки которые его заставляли возвращаться на год, пять или десять….это походило больше на беглое чтение конспекта, когда образы уже не несут смысловой нагрузки, а пролетают как видеоряд за чашкой обеденного эспрессо…
Мысли путано строили свои узоры, меняя тематику, словно цветные стекла калейдоскопа, но одна картинка все-таки занимала центральную точку его сознания, как будто кто-то читал вслух, размеренно, с не наигранным выражением. Описывать этот коллаж образов было бы большой оплошностью, или подарком для кандидатской какого-нибудь психотерапевта, единственное, что имело смысл: согласие с собой, еще не до конца проснувшееся сознание, желание не думать о суете повседневной жизни и приятное потягивание в мышцах ног, которое ярче всех образов заставляло чувствовать себя живым и реальным. В такие моменты библиотека его воспоминаний и мыслей приводилась в порядок, систематизировалась и давала возможность адекватно существовать в этом обществе…
Монотонность ходьбы понемногу стала приедаться и острое желание вдохнуть в свои легкие клубы густого табачного дыма становилась все более навязчивой. Ему не столько хотелось курить из-за зависимости, сколько сам момент - прикуривания, первой затяжки уже превратился в некий ритуал, который еще усиленней стимулировал активность и без того пытливого мозга, к образам, эмоциям, желанию заставить свое сознание выдать то, для чего он появился в этом мире….это скорее было интуитивное и очень противоречивое чувство, которое миллионы раз терпело крах и снова перерождалось…..
- И как долго ты будешь стараться оправдывать себя и свои поступки? Может пора уже научится жить как самодостаточный и взрослый человек, а не как мальчишка, который пытается привлечь к себе внимание: громким голосом, театральностью, нарочито вызывающим поведением? Ты часть этого мира и может, хватит убеждать себя в своей эксклюзивности…. – голос не звучал цинично, не поучал – это скорее напоминало проповедь, которую люди слушают на протяжении всей своей жизни по воскресеньям в церкви, кивают в знак согласия, но все равно продолжают грешить, в надежде, что Спаситель милосерден.
- Какого хрена, ты с самого утра заводишь свою шарманку? – это был второй голос, такой же знакомый, как и первый….только он звучал надменно, со свойственным только ему состоянием постоянного похмелья или очередного наркотического трипа…. – Утро, а ты ноешь как проповедник….Бля, еще и понедельник ко всему…Дьявол, голова как задница, а Ты всеми силами пытаешься нагнать и на Меня и на Него тоску….. Послышался сдавленный, хриплый кашель и короткие ругательства….
Эти два голоса были знакомы Ему давно, Они делили Его сознание ровно пополам…..Эти Двое настолько сильно ненавидели друг, друга, как и понимали бессмысленность своего существования друг без друга, и эта мысль по началу сводила не только эту парочку с ума, но и человека в сознании которого Они вели свое противостояние… Левую часть, по ближе к сердцу, где здравый смысл не мог одержать верх над эмоциями и желаниями занимал абсолютный, можно даже сказать чистокровный «идеальный ублюдок». С момента его появления ( а это был по истине смелый опыт по отношению к всему человечеству, но об этом позже) никто и ни когда не слышал его имени. Признаться мало кто верил что оно у Него вообще есть…..Но он себя звал – Фёрст, хотя его сосед по правой стороне, которого он звал Секонд, считал с точностью наоборот. Каждый из Них, в определенном месте сознания создал небольшой, но идеальный по их взглядам, убеждениям, принципам мирок. Его пристанищем, была дыра которую Он называл домом, хотя там мало было того что хотя бы от части напоминало домашний очаг….Старое промышленное здание из красного кирпича, с следами нерадивых уличных художников, готовых оставить часть своего бездарного творчества на каждой свободной вертикальной поверхности…. Две трети этого здания занимал гараж, с кучей автомобильного хлама, запахом бензина, огромными масляными пятнами на бетонном полу….Дневной свет попадал через фрамуги под потолком и световые фонари в крыше. Грязный, болотно-зеленый налет на стеклах, пропуская через себя свет, даже в самую солнечную погоду, превращался в мягкий полумрак, который по-хозяйски занимал все пространство. Остальную часть, тоже трудно было назвать домом, но там по крайней мере была кровать, потрепанный и ветхий бильярдный стол, пара кресел времен Великой Депрессии с прохудившейся кожаной обивкой, тахта из того же набора. Часть стены была облицованна когда-то белой плиткой, а на высоте человеческого роста торчал огрызок трубы, видимо самое жалкое олицетворение душа и цивилизации в целом, в полуметре стыдливо ютился нужник. Единственным что моментально притягивало взгляд, был автомобиль, который настолько выбивался из общей картинки этого хаоса и разрухи, что казалось будто кто-то вырезал картинку из глянцевого журнала и смеха ради приклеил на общий уродливый фон, нарочито подчеркивая этот стайл американской свободы и демократии, а он очень любил это чувство….быть не таким как все, любить то что многие призирают и считают аморальным и асоциальным. А машина и вправду была хороша, она была создана в эпоху популярности силы, мощи и свободных американских хайвэев, 100% мощь – Шевроле Импала 67 года выпуска, версия Ле Манн, черная как сама ночь. Эту помойка была Его домом, и черт Его раздери он, действительно искренне любил это место. Бунт – стимулировал его как наркотик, не важно против чего бунтовать, тем более что Секонд, со своими моральными догмами всегда предоставлял очень богатый выбор развлечений против устоявшихся человеческих принципов – хорошо и плохо. А ты всегда будешь плох, пока рядом будет Секонд, и не потому что ты действительно настолько первоклассный ублюдок – это твое предназначение, быть таким…
Правая сторона сознания была похожа на элитный особняк в пригороде Лондона: строгое воспитание, высокопарные выражения согласно этикета, разговоры о литературе и искусстве, чтение поэзии вслух для барышни, классическая проза для души, 12 летний ирландский скотч по пятницам за игрой в бридж, черный и крепкий файв-о-клок, в то время когда за окном льет как из ведра. Породистость чувствовалась во всем, но она не была вульгарной....это скорее было тем, что всегда определяло аристократа в обществе - без помпезных представлений и грязного пиара….Особняк выглядел по-английски сдержанно, ухоженные лужайки, огромные кусты белых роз перед парадной, даже кованое ограждение какой-то художественно окислилось… Из множества образов, в памяти Секонда навсегда остался только один – приятный женский голос шепотом читает сонеты Шекспира, а в воздухе еле-еле слышался сладковатый аромат жасмина…. Секонд, всем своим естеством, насколько это возможно, так же сильно ненавидел Ферста как и испытывал необъяснимое чувство единство и родства. Полярность в их сущности не была случайной…….