Мой клиент был священником и его обвиняли в убийстве другого священника, на территории церкви. Его приговаривали к 13 годам лишения свободы (статья 139 УК Рб). Он признал свою вину, но, все мы знаем, что статья 26 Конституции РБ гласит, что никто не может быть признан виновным в преступлении, если его вина не будет в предусмотренном законом порядке доказана и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Я пыталась Договориться об условнодосрочном, но для этого, мой клиент должен убедить присяжных в своей невиновности, но он твердил, что убил его по "воле Божей" и заслуживает наказания. Когда мы сидели в зале суда, вошла девушка, он посмотрел на неё и сказал, что хочет изменить свое решение (он любил её) мне опять(кто читал первое дело, поймёт) пришлось унизиться перед судом, сказав, что он давал показания под давлением не со стороны Обвинения, а под моим. Когда клиент признает свою вину, а потом меняют свое решение в суде, почему это не лжесвидетельство? По двум причинам:
1)Это не показания под присягой.
2) Невиновность не означает, что человек не совершил преступление, это означает, что обвинению придётся приводить 100% аргументы. Знаете, что самое тяжёлое в этой работе? Это муки совести; вы знаете, что клиент виновен, он сам в этом признался, но приходится нагло врать, стоя перед присяжными,врать себе, иначе никак, потому что анализ и самокопание на дадут попросту работать.
Мой клиент убил человека, который домогался до мальчика, который из-за этого повесился(как выяснилось по ходу расследования), и он говорил, что убил бы его ещё раз, он не чувствовал ничего, после содеянного, он был уверен, что поступил правильно. Но ведь не нам решать, кому жить, а кому нет, у каждого человека есть право на жизнь. Конечно, мой клиент мог бы доложить на убитого, но тогда он нарушил бы клятву и знал, что максимум ему светит перевод в другую церковь. У меня остался последний шанс, поговорить с той девушкой, которую любил мой клиент, она работала с ним в церкви. Она согласилась дать показания, в его сторону, сказав, что в ту ночь они были вместе, но все оказалось сложнее, он опять прервал заседание и заявил повторно, что виновен, моя работа была напрасна, у меня было достаточно улик, чтоб оправдать его, но клятва и служба церкви оказалась выше любви и свободы.