Перед тем, как поселиться в этом доме, я говорил с предыдущим жильцом. Мы сидели в ничем не примечательном кафе, пили чай, и он отвечал на мои вопросы; отвечал коротко, резко и, как мне показалось, со страхом в голосе. Я задавал самые волнующие и важные вопросы, поскольку видел, что ему неприятна моя компания. Возможно, он куда-то торопился. Его пальцы все время были сцеплены, а сидел он так, словно вот-вот вскачет и убежит. Растрепанные волосы, потускневший цвет глаз, дрожащие запястья и учащенное дыхание: все это выглядело подозрительно и пугающе. Я даже подумал, что этот мужчина сидит на каких-нибудь наркотиках, но... Стоило мне задать вопрос, от которого его волосы буквально встали дыбом, а глаза, наполнившись ужасом, вонзились в меня, я сразу же понял – у него действительно есть проблемы.
В два часа дня мы с Александром встретились у того самого кафе. Прибыли одновременно, поэтому смогли узнать друг друга только когда направились к одному и тому же столику. Он был в джинсах и клетчатой рубашке, носил очки и постоянно шмыгал носом, однако, этого я не замечал. Только после того, как появилась необходимость вспомнить тот день, всплыли некоторые, пускай и в малом количестве, подробности. Неудобство в общении доставляло лишь его напряженность и страх в глазах.
Все же день оказался благоприятным: светило солнце, пели птицы, их трель доносилась до ушей, потому что дверь кафе была распахнута, кондиционеры не работали, и эти радости жизни склонили меня к живому, яркому общению... Склонили, только собеседник явно не желал говорить много.
Как и отмечал раньше, я старался задавать вопросы, касающиеся только самой квартиры, но на тридцатой минуте нашего обмена информацией в моей голове возник интерес иного рода. Конечно, многие люди, перед тем как купить жилье, задают этот вопрос продавцу, но для меня это было внезапным наплывом. Я не суеверный. И я, конечно, не должен был спрашивать о таком...
— Александр, скажите, в этом доме ничего такого, скажем, необъяснимого не происходило? — слетело с моих губ.
— Что вы имеете в виду?
— Понимаю, звучит глупо, но, возможно, во время вашего проживания в доме происходили какие-нибудь странные вещи? А может там кто-то умирал или кончал жизнь самоубийством? О таких случаях вам известно?
Александр напрягся, его пальцы сжались еще сильнее, на шее вздулись вены. Мужчина отвёл глаза.
— Нет, ничего не происходило. Дом как дом, — глядя в сторону, ответил Александр.
— То есть, вы продаете свой двухэтажный частный дом только по причине переезда в город?
— Да, только по этой причине. Устал от одиночества, если вы поняли, о чем я.
Еще несколько минут я пытался выведать что-нибудь о доме, но так ничего и не узнал. Впрочем, условия вполне устраивали – жизнь в таком месте должна была подарить спокойствие и умиротворенность, о которых я так мечтал.
Спустя несколько дней я уже стоял у ворот дома, наслаждался видом, пока грузчики заносили вещи и кое-какую мебель. В округе не было ни единого дома, постройки или завода, вечно дышащего черным туманом в облака. Единственная дорога, проходящая в паре метров от ворот, и столбы с висящими на них кабелями говорили о существовании людей. Все остальное – лес, бесконечный, изумрудный лес...
Так я начал новую, отдаленную от цивилизации и гудения машин жизнь. Благо, я мог позволить себе не работать, чтобы жить так, как мне хотелось. Состояния, которое нажил мой отец за всю свою карьеру, хватало сполна. Но, даже имея деньги, я не тратил их без особой нужды. В основном, расход шел на покупку продуктов, книг, оплату электричества и прочие бытовые потребности. Я жил отчужденно, в тишине. По вечерам, если они удавались теплыми, сидел в саду и читал книги. Когда приходились дожди или ветра, проводил время в библиотеке за изучением мира животных, поскольку их здесь было достаточно: несколько раз замечал оленей, выходящих на дорогу, белок, бегающих по стволу дерева, и даже лису, которая пробралась в мой сад. Живность я люблю, почему-то с раннего детства умею установить с ний контакт и могу похвалиться тем, что меня ни разу не кусала собака, не клевал петух и коты также относились благосклонно. Помню, у меня был кот, мы с ним жили целых десять лет. Но пару недель назад он умер, и после его смерти я пока не имею желания заводить другого.
И вот однажды, в один дождливый, бушующий вечер я решил заварить себе чаю и сесть у камина с книгой. Но всем моим планам суждено было разрушиться, потому что... Нет, все это звучит слишком выдумано, наигранно и лживо. Скорее всего, вы сочтете меня безумцем, рехнувшимся на почве одиночества, но я знаю, что действительно видел в тот омраченный час; в раме темного окна, в свете почти ушедшего солнца... Сквозь намокшее от дождя стекло...
... я увидел Разрушителя.
Пасть, расходящуюся в омерзительной улыбке, и блестящие глаза. Его лицо было искривлено безумием, а тени падали так, что я видел лишь глаза и изгиб губ.
Мое тело оцепенело, холодная дрожь тысячей насекомых прошлась по телу. В глазах расплывалось, кажется, из-за подступающих слез. Чем больше наши взгляды были направлены друг на друга, тем сильнее становилась боль в голове и тем меньше оставалось сил. Когда колени стали подгибаться, уже не в силах сдерживать мой вес, я вытянул руки, чтобы приземлиться на четвереньки. Тело качнулось сначала назад, потом вперед. Затем я услышал душераздирающий крик. Не человеческий, нет, люди не издают таких звуков, ничто не издает.
Это кричал он, Разрушитель. Его лицо оставалось неизменным: белые глаза все также пронзали меня. Пасть широко раскрыта, крик продолжался и, кажется, с каждой секундой становился громче, а когда на лице сместились тени, я смог разглядеть ряд заостренных, акульих зубов...
Не знаю, что было потом, поскольку я отрубился и проснулся уже в глубокой ночи. С трудом смог подняться и успел сделать только шаг – меня тут же занесло влево. Благо, я успел упереться о стену рукой.
Господи, господи, господи, это немыслимо! Нет, нет, какого черта? Я повторял это, срываясь на крик. Дикая боль в руке заставила посмотреть на нее и... И я закричал. Закричал, как никогда громко.
На левой руке не было трех пальцев: мизинец и два последующих были обглоданы. Я видел маленькие кусочки мяса, висящие с концов, и раздробленные, словно щепки дров от удара топором, костяшки пальцев.
Приложив кусок разорванной футболки, я направился на второй этаж, в ванну, за аптечкой и бинтами. Пытался зажечь свет, но все лампы были переломаны, даже тот, что сверху. Всюду царила тьма, и только холодный свет луны проникал из окон и падал на пол, освещая мне путь.
Смутно я помнил, что дождь прекратился и даже завывающий ветер перестал свирепеть. Также я ощущал чье-то присутствие или, правильнее сказать, чью-то игру. Это звучит безумно, однако, в свете недавних событий вполне возможно.
Он проник в мой дом? Он уже здесь? Если это так, если это он отгрыз мои пальцы, то почему же не убил сразу? Он имеет разум? Он хочет сыграть? Где он?..
Боль не давала сконцентрироваться, собраться и принять верное решение. Я даже не помню, как обработал рану и наложил бинт. Обезболивающего в аптечке не оказалось, поэтому мне нужно было выпить спиртное. Кажется, я оставил бутылку вина в библиотеке...
Толкнув дверь читального зала, я поспешил к столу, большими глотками осушил чуть меньше половины содержимого и посмотрел на камин. Он был неаккуратно затушен, всюду валялись угли и черные следы Разрушителя, обрывающиеся в центре, рядом с камином.
Мое дыхание участилось, внутри все пылало... Я не мог понять, куда делись его следы, ведь не могли же они исчезнуть посреди зала.
Снова единственный источник света – луна; через большое окно, находившееся на высоте двух метров, свет падал на пол и казался тонкой корочкой льда. Я оборачиваюсь, стараюсь не издавать лишних звуков. Пытаюсь всмотреться в темноту и разглядеть очертания.
Боясь сдвинуться с места, я стою среди зала, среди книжных шкафов... Мои разум и глаза пытаются обнаружить то, что не имеет отношения к этому миру, но страх в груди все быстрее съедает меня.
Так я стоял уже пять, может, десять минут. Залитый лунным светом, испуганный и вертящийся во все стороны.
Порой, казалось, он дышал мне в затылок. Иногда он с безумной скоростью пробегал мимо меня, а я, впоследствии, улавливал запах гнили и крови. Несколько раз слух различал его злобный рык...
Несколько раз он дотрагивался до моего плеча и тут же исчезал.
Я схватил бутылку, разбил ее о стол и вытянул перед собой, надеясь защититься. И я бы, возможно, справился, если б он был там один... Среди книжных шкафов, на стенах и потолке... Они были всюду...
