Вдали от верховной власти в самом начале текущего тысячелетия происходило наглядное воплощение в жизнь перестроечных реформ. После того, как многие предприятия и организации советской эпохи развалились, а границы страны вдруг стали прозрачными, на Дальнем Востоке, как и во всей стране, стихийно возникла масштабная распродажа сырья. Железнодорожными составами, танкерами и сухогрузами Морфлота уплывали за пределы страны полезные ископаемые и лесные ресурсы. Туда же текли и морские биоресурсы.
Всем здравия!
Шельф вблизи острова Кунашир и Малой Курильской гряды из-за небольших глубин и сильных приливно-отливных течений репродуктивен для морского ежа, трепанга, гребешка, ламинарии… Для подводного промысла весьма подходящее место. Но главную роль для его возникновения играла близость открывшейся вдруг границы с Японией, куда сбывались уловы. Целые флотилии небольших шхун (в основном японской постройки) и рыбацких сейнеров (РС) за один промысловый день добывали сотни тонн ежа, икра которого в Стране Восходящего Солнца в большой цене из-за его полезных качеств. Соответственно и деньги, не облагаемые налогом, крутились там немалые, хотя вряд ли сравнимые с прибылями в нефтегазовых отраслях и производствах, связанных с первичной переработкой руд и продажей древесины.
Острова разделены широкими проливами и сильно отличаются друг от друга. Кунашир, большая часть которого покрыта лесом, имеет аэропорт, но практически не имеет удобных бухт для устройства морского порта, поэтому большинство судов бросают якорь на рейде Южно-Курильска, а людей и груз перевозят на берег плашкоутом…
Шикотан, или, как его называли моряки в советские времена, остров Любви (в промысловый сезон на рыбозаводы приезжала масса женщин-обработчиц), намного меньше Кунашира, но зато изрезан глубокими бухтами и потому удобен для отстоя судов в штормовую погоду. Особенно привлекательны для моряков бухты Малокурильская и Крабовая, где расположены рыбозаводы…
Самыми неприглядными являются малые острова к югу от Шикотана, называемые в обиходе Грядкой: Полонского, Зелёный, Юрий, Танфильева и другие. Низкие, плоские, без единого деревца, насквозь продуваемые холодными ветрами и омываемые сильными течениями – они практически необитаемы, небольшие погранзаставы и те не везде. Но здесь самая добычливая акватория.
За несколько сезонов в начале третьего тысячелетия мне довелось побывать на всех вышеперечисленных участках, но знакомство с южно-курильским подводным царством произошло у берегов Шикотана. Здесь, на краешке Тихого океана, находясь под водой, я впервые отчётливо услышал голос Земли, будто предупреждавший о чём-то. Его мощь, усиленная плотной средой и звукопроводностью, вызвала целую гамму чувств. Сначала это настороженность, потом опасение быть раздавленным, затем почти восторг от слияния с всепоглощающим грохотом, вошедшим в резонанс с каждой клеткой организма, и, наконец, умиротворение…
Несколько раз у южной оконечности Кунашира, прикрытой от океанской зыби Веслом (длинной песчаной косой), мне довелось увидеть свидетельство планетарного явления, именуемого нами «Всемирным потопом». На глубине около пятнадцати метров встретились пни с разветвлённой корневой системой, впаянной в частично размытый, но очень плотный слой суглинка. В первый раз я подумал, что пень принесло сюда с устья какой-то реки и потом причудливо заилило, но впоследствии, увидав другие «растущие» со дна пеньки, понял, что когда-то здесь шумела роща. Известно, что морёная древесина сохраняется тысячелетия.
У северо-восточного мыса Шикотана «Край Света», из-за внезапно налетевшего шквала, когда меня резко подняли с тридцатиметровой глубины, впервые «поймал» кессонку, мучавшую болями в мышцах последующей ночью… Позже увидел первых погибших водолазов, узнал о затёртой льдами и затонувшей вместе с командой и водолазами шхуне, на которую ещё неделю назад заглядывал в гости, и осознал, что лёгкая кессонка – это мелочь, издержки производства…
Можно много вспомнить морских происшествий той поры, но все они похожи одним и тем же, хотя внешне и разные. Во-первых, слово, имеющее корень «мор», прямо указывает на чуждую человеку среду, то есть море содержит в себе опасность для людей: частые штормы, сильные течения, холодные воды, зимой льды, летом частые туманы… Во-вторых, когда в море выходят на бывших в длительном употреблении и переделанных посудинах без должной подготовки, часто пренебрегая погодными условиями, то и риск многократно повышается.
Само собой разумеется, что масштабный промысел с последующим пересечением границы не мог существовать сам по себе. Большинство рейсов при пересечении границы никак не регистрировалось, всё делалось «под крышей», которая взымала мзду с владельцев судов и ничем не рисковала, так как в это время Кремль и прилегающие к нему окрестности были увлечены делёжкой более жирных кусков: недр и монополий. Японцев тоже больше интересовали бросовые цены на продукцию, чем соблюдение режима, хотя осмотр пришвартовавшихся в порту судов они проводили.
Впервые я ступил на землю Японии как нелегальный гражданин Вселенной, у меня не было не только паспорта моряка, но и в силу сложившихся обстоятельств – гражданского паспорта. Позже правовой хаос выправился: без соответствующей «ксивы» сойти на японский берег было нельзя. Суда выходили в море с квотами на вылов и лицензиями на вывоз морепродуктов, но в этих разрешительных документах значились такие объёмы, которых едва ли хватило бы даже на месяц промысла, то есть большая часть уловов велась по двойной бухгалтерии или (что более привычно) была «левой».
За день один водолаз собирал со дна несколько центнеров ежа или гребешка, находясь под водой с температурой иногда ниже нуля практически с утра до вечера. Хорошо, если происходило это на комфортных глубинах при отсутствии океанской зыби и течения. При сборе на течении требовались немалые физические усилия и бдительность, особенно при сильном волнении, чтобы не унесло далеко от шхуны или сейнера, что и случалось. Унесённые течением, как правило, находились, но изредка исчезали навсегда. Водолазы становились обычной снастью: если пропадала, заменялась новой. Но риск оправдывался. Те, кто обладал опытом, кто не попадал в лапы кессонной болезни в тяжёлой форме и не оставался на дне по какому-то недосмотру, кого не уносило течением, были довольны: заработки были солидней, чем на золотых приисках той поры (золото тогда было дешёвым). Хотя из-за расплодившихся скороспелых судовладельцев, не имевших чёткого представления о морском промысле, о сложившейся практике уплаты мзды и набиравших в команды всех, кто подвернулся под руку, под принцип лотереи попадали многие. Естественно, что регулирование таких отношений выливались в разборки по «понятиям», вплоть до «крыши».
В порту Ханасаки, куда сбывались морепродукты, и в центре префектуры Немуро, удивительнее всего оказались большие щиты на русском языке о японской принадлежности так называемых северных территорий: островов Кунашир, Итуруп, Шикотан и Грядки (Хабомаи, по-японски). На северо-восточной оконечности острова Хоккайдо есть даже смотровая башня, на которой, по-видимому, японцы-радикалы скрипят зубами, осматривая «свои» ближайшие острова, хотя давно известно, что на Южных Курилах в древности проживали не японцы, а исчезнувшие айны, чего эти самые радикалы не принимают во внимание. Однако на отношении к нам рядовых японцев это никак не сказывалось. Лишь однажды в бане какой-то упитанный самурай, всё тело которого было испещрено узорными наколками, что-то прорычал в наш адрес по-своему.
В связи с проблемой «северных территорий» хочется надеяться, что раздача верховной властью русских земель и акваторий закончилась.
С точки зрения права, полулегальный промысел, конечно, выходил за его рамки. Но ведь от права тогда осталась одна видимость, тот, кто стоял на страже границы, всё прекрасно не только знал, но и получал свою немалую часть от добычи. Перестройка ведь (как любой переворот) тоже вне права, как вне права и государство, построенное на законе, в основе которого лежит двойной стандарт. Нелепо звучит в таком ракурсе «правовое государство».
Мне всегда хочется задать риторический вопрос: как именовать реформаторов, присвоивших себе то, к чему они не прилагали рук? Воры? Бандиты?… Или «белые воротнички» с чёрными корыстными душами и с руками по локоть в приватизации? По масштабам присвоения части космической собственности под названием Русь они, конечно, не сравнимы ни с литературными жуликами, пилившими украденные гири, ни с персонажами криминальных телепередач. А если принять во внимание миллионы вымерших в результате реформ граждан – это кровавые завоеватели. Хотя шагали они к своей цели в соответствии с декларациями тайных обществ «мирно», но как оказалось, по трупам, прежде всего, русских людей.
Теперь отчётливо видно, какие цели преследовал Октябрьский переворот с последующей «новой экономической политикой», осуществлению которой помешал «вождь всех народов» (за что теперь на него спускают «всех собак»), и возобновлённой спустя десятилетия любимым на западе «Горби».
В озабоченных благом народа государственных лицах скрывается хищное мурло Кащея. Этого требует система власти, которая держится на авторитетах десятизначных банковских счетов.
Давно известно: народ всегда был средством обогащения власть имущих, а не предметом заботы капиталистического государства. Так что и пресловутая «семья» конца ХХ века, и нынешние «собчата» в первую очередь вынуждены думать о личном благосостоянии. А это основа коррупции во власти, и борьба с ней в такой системе не более чем мыльный пузырь… Как обычно, всё, что не очень заметно с близкого расстояния, отлично видно со стороны, с дальней окраины.
Если русский народ живёт в государстве, в котором ему отведены задворки, а власть и правоохранительные органы пронизаны коррупцией и заботятся только о себе, то нужно ли народу такое государство? Ответ очевиден. Нужна русская Держава во главе с русскими лидерами, в основу которой был бы поставлен не двойной стандарт писания пришельцев, а исконные правила. Библейское изречение, гласящего от имени «Бога»: «Он поставит тебя (богоизбранца) выше всех народов» – к русичам не имеет отношения.
Со всей очевидностью это показала и промысловая деятельность на краю света. Охрана границы и морские биоресурсы находились и находятся в руках верховной власти, «приватизированной» интернационалом, для которого Русь попросту лакомый кусок. Не просто так ведь семьи многих высокопоставленных чиновников-«патриотов» живут за пределами страны.
Однако многоликость Яви позволяет надеяться на окончание эпохи распродаж всего и вся, особенно в свете смены космических эпох, обусловленной их цикличностью. Ведь не минуло ещё и двух десятилетий...
Или, как говорят, "надежда юношей питает"?