Владимир Сергеев
Можно долго перечислять славные страницы истории нашей металлургии: знаменитые заводы Тулы, Невьянские и Алапаевские рудники, прославленные Нижний Тагил и Мотовилиха, Выкса и Касли... Но практически никто не вспомнит, что в первой шеренге заводов, с которых начиналась русская промышленность, был завод в рязанском селе Истье.
Поныне возвышается посреди села как напоминание об этом — она. Огромная, похожая на какую-то древнюю этрусскую гробницу или что-то сошедшее с этюдов Пиранези — единственная в Восточной Европе доменная печь XVIII столетия. Это часть старейшего в Рязанской области, да и во всей Центральной России металлургического завода.
Завод основали московские и рязанские виноторговцы (!!!). Они в сопровождении прибившегося к ним голландца ехали по Рязанской области в Азов из только что основанного Петербурга, и местные крестьяне сказали им, что мост в деревне Добрый Сот разрушен, наведут через полторы недели.
Торговцы начали гулять по окрестностям села Истье и случайно обнаружили руду. Подумали: а почему бы не построить завод? Так, во всяком случае, гласит местная легенда. Так или иначе, купцы Рюмин и Томилин в августе 1713 года основали этот завод, к которому сразу же проявил интерес Пётр I.
Пётр I неоднократно посещал завод, даже успел поработать молотобойцем. Выплавляли тут чугун, изготовляли проволоку, гвозди, швейные иглы. На протяжении почти ста лет Истьинский металлургический завод был единственным в Российской империи производителем швейных игл.
В советское время завод расширил ассортимент до двигателей и насосов, а в годы Великой Отечественной войны — гранат и авиабомб. В послевоенное время завод производил мотовозы. Ныне он продолжает производить путевое оборудование для железных дорог, при этом не имея доступа к самой железной дороге.
Рюмины владели Истьинским заводом до конца XVIII столетия, когда предприятие перешло к Хлебниковым, а затем — Полторацким. Последние заново отстроили монументальнейший ансамбль усадьбы по проекту Василия Петровича Стасова — автора таких символов Петербурга, как Нарвские и Московские ворота, Измайловский собор, Иорданская лестница.
Конечно, время не пощадило стасовский ансамбль. Ещё на излёте XIX века монументальный Истьинский храм был изуродован пристройкой новой трапезной и колокольни в стиле эклектики, исказившими авторский замысел. Главный дом, флигеля и другие усадебные постройки лишились как львиной доли внешнего, так и почти всего внутреннего убранства. Лишь их количество и размах напоминают сейчас о былом.