От широкого шага цифровой революции просто захватывает дыхание. Скоро все бутылки водки будут снабжены электронными метками типа REID – и государственный инспектор, не выходя из-за стола, на своем мониторе будет четко видеть, кто купил данную бутылку водки, куда он ее несет, с кем и где он ее распивает и в какой мусорный контейнер он отправляет пустую посуду.
Тот же (или иной) госинспектор будет внимательно следить, кто и где купил каждую майку, как он ее носит, сколько раз в год ее стирает и на какое хранилище мусора – в Архангельск или в Астрахань - в конце концов эта майка отправляется.
Такая метка будет и на каждой собаке (что даст возможность прицельно отстрелить ее управляемой умной пулей – как только она перейдет в бесхозное состояние). А также и на каждом топоре. И нынешний Порфирий Петрович не будет мучить нынешнего студента Раскольникова (и нас, читателей!) всякими психологическими разговорами, а просто снимет показания с чипа притопорной видеокамеры и сразу определит, когда и при каких обстоятельствах этот студент прикончил старушку-процентщицу.
Но всё это – ведь только завтра? Не скажите, уже сейчас мы летаем на самолетах, в кабинах которых сидят не пилоты, а операторы-клавишники, которые умеют поддерживать беседу с наземными диспетчерами, но никогда сами не сажали этот аппарат на землю – оказывается, инструкция авиакомпании запрещает им это делать. Автопилот всё знает, дело человека, занимающего место в кабине лайнера – не мешать ему.
Возникает только вопрос: а почему этому человеку надо беседовать с авиадиспетчером именно из кабины самолета? Ведь удобнее ему сидеть непосредственно рядом с авиадиспетчером.
И вы правы! Есть уже хорошая идея сильно сэкономить: функции авиадиспетчера и авиапилота совместить - поскольку для электронного сигнала после нажатия соответствующей кнопки в принципе нет разницы, пройти несколько метров - из кабины до узлов управления самолетом, или несколько (десятков, сотен) километров. И при этом еще освобождается и сама кабина – в которой можно будет разместить еще несколько нелишних кресел для пассажиров бизнес-класса.
И тогда мы все будем летать как первые космонавты – смотреть по сторонам можно, а трогать руками какие-то рычаги или приборы – ни в коем случае.
«Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир корабля. Завидую вам – у нас здесь задождило, а у вас, я вижу на своих приборах, светит ясное солнышко. В порту назначения, мне только что сообщили, погода тоже налаживается. А дрон с завтраками мы уже выслали, он встретит вас в небе над Бомбеем. Желаю вам всем приятного полета!»
Но этого - надо еще подождать. Это – не сегодня, пару лет на обкатку дронов у нас уйдет.
А сей час – тема самой жгучей актуальности: переход на электронные паспорта.
Работа уже начата, есть образец пластикового «электронного паспорта» и в 2020 году его уже будут выдавать.
Однако, если бросить взгляд «за бугор», то там паспортов давно уже ни у кого нет. А что есть? Есть пластиковая карточка – удостоверение личности.
А в чем разница? Разница в том, что «паспорт» - это «при-себе-пропуск», и в своей стране он никому не нужен. А удостоверение личности -это просто подтверждение - что этот человек тот, кем он себя называет
Вот к примеру, финская Identity Card. На ней есть только страна, ФИО лица, пол, его фото, его личная подпись, дата рождения и персональный код этого лица. Код имеет всего пять знаков, для учета в КЕЛА (социальная служба) код – тот же, к нему лишь добавляют шесть цифр от даты рождения.
Код слабоват, мало в нем знаков? А какова вероятность, что для какого-то гражданина с другим совпадут сразу и код, и имя, и дата рождения?
На карточке есть также чип и штрих-код. На чипе есть дополнительная информация – в которую может забраться только уполномоченный представитель власти (полицейский, к примеру), а штрих-код дает доступ к файлу об этом лице в общегосударственной базе данных.
Но попасть в эту базу могут только специально уполномоченные лица и каждый их вход в эту базу учитывается и регистрируется. И владелец карточки имеет право получить полную информацию о том, кто и когда заходил в его досье.
Теперь – главное отличие налицо. У нас – это паспорт, документ, а в Финляндии – всего лишь ключ для доступа в базу данных.
Поэтому у нас – это то, что называется «форма строгой отчетности»: когда этот паспорт выдан, кем, указан срок его действия, место рождения и место жительства (прописки). Ну и чип, куда также могут быть помещены другие личные данные. предполагают – много всего: СНИЛС, ИНН, водительские права, и т.д. Ну, конечно, здесь и фискальный интерес: пошлина. Пока – 300 рублей, но потом, конечно, увеличат.
Теперь – как у финнов. Эта пластиковая карточка – всего лишь ключ для входа проверяющих гражданина представителей власти в единую базу. В чипе на карточке – только минимальная информация, поскольку его могут взломать. Поэтому в принципе и карточку эту могут в любое время отменить, поскольку для любой проверки лица достаточно его фотографии и отпечатков пальцев. А это может сразу получать любой полицейский со своим сканером. Далее, видимо, эти карточки оставят только для иностранцев.
Соответственно - и отношение к ним: можешь получать, а можешь – и нет, можешь потерять или выбросить – и заказать новую. Можешь сразу заказать пять – десять? – новых карточек, плати только деньги.
В Европе пока эти карточки нужны – для поездок в другие страны. В США тоже у большинства американцев нет никаких паспортов, и заграничных - тоже, поскольку в Канаду, в Мексику и в страны Карибского бассейна они ездят своими «гринкартами».
А загранпаспорта пока все-таким им нужны – поскольку на их страницах проставляют визы. Но в большинстве стран визы уже отменены, в некоторых странах визы выдаются на отдельных листочках, а даты въездов и выездов вполне можно просто прямо вносить в полицейские базы данных и, параллельно, регистрировать на карточном чипе.
Вообще говоря, всё идет к тому, что и загранпаспорта скоро будут отменены: полицейским уже надоело бороться с их подделками, для виз это тоже не очень нужны – поскольку во многих странах людей проверяют по своим базам данных; и если, что не так, то не впускают в страну и граждан даже и с действующей визой.
А мы все продолжаем обременять своих граждан сразу двумя паспортами. И самая фишка в том, что оба паспорта временные и при их замене обязательно меняется и номер паспорта. С этим маразмом многие уже встречались: открывают счета в банках, покупают недвижимость, заключают браки, и т.д. – по паспортам с одним номером, а после замены паспорта они – и мы – уже становимся другими людьми.
Отсюда – масса проблем: надо все время менять личные данные в банках, в реестрах, в архивах, каждый раз оставлять и хранить копии всех прошлых паспортов, собирать документы на подтверждение смены имени, адресов, административных изменений относительно место рождения,
А установление единого и неизменного на всем протяжении его жизни номера гражданина разом решает все эти проблемы! Ну, видимо, именно потому и вся фантазия наших чиновников направлена как раз на то, чтобы каким-то образом с такого простого пути соскочить, создать как можно больше обходных, параллельных путей.
Действительно, куда интереснее бороться с подделками паспортов, чем просто спросить у гражданина его имя и предложить ему просканировать его отпечатки пальцев. Правда, тут сразу поднимается волна возражений: а люди будут создавать искусственные пальцы, придумают отрезать пальцы у покойников, и т.д. Ну, давайте, запустим эту систему и посчитаем, сколько в нее представят искусственных или мертвых пальцев?
Вопрос – риторический. В других странах уже так давно и сделали, но с резиновыми пальцами никто там по улицам так и не забегал. Пока – ждут!
Но на самом деле, есть, конечно, реальная проблема, с которой наш госаппарат ведет непосильную борьбу уже не одно десятилетие. Это проблема – определения места постоянного проживания людей. Это борьба ведется с переменным успехом и самые значительные достижения в ней были достигнуты в сталинское время.
Ну, во-первых, люди под стражей - с ними все просто. Во-вторых, люди на поселении: фиксируется их адрес проживания, который регулярно проверяется, и еще раз в неделю они сами должны лично посетить участкового.
Третий, самый надежный способ – не выдавать людям вообще паспорта, а без паспортов нигде не принимать на работу и не прописывать на жительство. Для десятков миллионов сельского населения такой контроль-учет стал основным.
Однако и в нем вскоре выявились серьезные прорехи: юношам после армии паспорта выдавались в обязательном порядке, а девушки получали паспорта, когда выходили замуж за «паспортного» гражданина. В итоге в селах и деревнях оставались только люли преклонного возраста – не прошедшие армейскую службу и не имеющие шанса выйти замуж\жениться.
В городах вопрос решался также очень просто: государственное жилье выдавалось по социальным нормам – 9 кв.м на человека и прописывали только тех, кто был включен в ордер на жилье. В частном секторе к хозяевам разрешалось прописывать только родственников и также с учетом социальных норм.
С перестройкой эти система рухнула. Раз квартиры стали в частной собственности, то можно продать в ней площадь по 10 кв. см «на брата» и прописать в ней потом 50, 100, 150 человек - на сколько хватит фантазии.
А миграционные органы потом гордо отчитываются: у нас все мигранты на учете! Да, в органах они на учете, но по месту учета их не бывает. Сейчас опять ищут к этому порядку какие-то дополнительные новые порядки.
Между тем, есть простые решения и они в других странах давно реализованы.
Во-первых, есть налоговый учет – когда люди в своей налоговой декларации указывают свое реальное место жительство – которое налоговый инспектор может всегда проверить.
Во-вторых, есть социальный учет, который – также при строгом контроле – следит, чтобы люди размещались на жительство в соответствии с жесткими нормами. Нельзя арендовать жилье или «прописать» к себе в свое жилье других людей, если социальные нормы этого не позволяют.
И также строго запрещено вообще проживать в помещениях, не имеющих статуса зарегистрированного жилища – магазин, склад, офис, недостроенный жилой дом, и т.д.
В-третьих, есть строгий учет избирателей – который также строго контролируется – требующий, чтобы для внесения в списки избирателей (а это – важно, поскольку получение соцпомощи и всякого рода пособий контролируется именно по этим спискам) нужно регулярно подтверждать факт реального проживания гражданина в данной местности. Например, документом о собственности на жилье или договором о длительной аренде жилого помещения.
Вот этих мер обычно и достаточно. А кроме того, для выяснения места реального проживания лица – например, мигранта – могут быть использованы и органы полиции. В США, например, особенно сильны в этом отношения органы миграционной службы, которые имеют очень широкие полномочия по контролю за местом жительства мигрантов. Например, человек, не работающий в США по найму и получающий доходы из-за рубежа, должен зарегистрироваться как «иностранный агент» - и соответствует ли он этой регистрации, могут проверить и полиция, и налоговый инспектор.
И такой порядок не только в отношении иностранцев. К примеру, люди – по нашему, покупающие за взятки услуги законодателей и чиновников – должны регистрироваться в Вашингтоне как «лоббисты». И их - тоже проверяют полицейские и налоговые инспекторы.
И сейчас – все эти нормы и полномочия давно оцифрованы и используются властями очень эффективно. И играть в электронные и иные паспорта они там давно прекратили.
А у нас с новыми электронными паспортами из одной простой проблемы умело сотворяют несколько сложных проблем.
Действительно, вот человек получил новый электронный паспорт. Его – человека – решили проверить. Он предъявляет такой паспорт. Но у проверяющего возникают сразу три трудности.
Первая – а правильный ли это паспорт? Не подделка ли это? Если госпредприятие сделало такой паспорт, то с теми же технологиями такой же паспорт может изготовить и частная фирма. Деньги – делают, почему бы не сделать и паспорт?
Второе – паспорт правильный, но принадлежит ли он предъявителю? Надо проверить, например – по фотографии. Совпадает! Тогда надо поцарапать лицо гражданина – может, он хорошо загримирован? А если не совпадает? Он объясняет: фото – старое, потом он сильно болел, а еще была травма – нос сломал, и т.д.
И проверяющий должен все это с ним обсуждать.
Наконец, третье. Все – правильно, но он чем-то подозрителен. Ему задают вопросы: где живешь, на что живешь, и т.д. А он может вообще не отвечать! Но даже если он отвечает - то как его проверить?
Вообще-то сложности нет. Надо войти в соответствующую базу данных и там все посмотреть. Но если это возможно для каждого проверяющего – полицейского, налогового инспектора, социального работника, и т.д. - то какой тогда смысл в задавании подозреваемому всяких-разных вопросов и в рассматривании его электронного паспорта.
Вот он, человек, прямо перед вами. Пожалуйста, пальчики - в сканер, запрос в базу данных, и всё ясно! Чистый он или его надо сразу заковывать в наручники.
Так все работают – в других странах. А наши фантазеры-фантасты из госорганов все тешат себя всякими «инновационными» затеями!
Ну, ладно, введут сейчас электронные паспорта. И все проблемы сразу исчезнут?
Нет, оказывается! «Если мы переводим «в цифру» все наши персональные данные, мы обязаны позаботиться о том, чтобы они были самым надежным образом защищены от взлома и манипуляций» - заявил премьер-министр Дмитрий Медведев.
Но если это так важно – и власти это понимают – так и надо заниматься реальными проблемами, а не просто менять ненужные бумажные документы на такие же ненужные пластиковые. А иначе нас сейчас убедят, что все это «очень полезно и очень надо», а потом вдруг спохватятся и скажут нам, что, оказывается, это и «не полезно», и «не надо».
Таких примеров у нас – масса! Отметим, что такие коллизии случаются и в других странах. Так, в США в свое время быстро оцифровали все телефонные книги – и радостно сообщили, что теперь каждый только по номеру телефона может определить и ФИО, и адрес проживания абонента.
Но этой радости хватило только на два года. Посыпались куча жалоб -особенно от очень известных персон – и эту полезную услугу пришлось быстро закрыть. Сейчас она свободно доступна только для служащих компетентных органов власти.
Поэтому с цифровизацией не все так просто. И желательно все же сначала продумывать все ее последствия, а потом уже только принимать решения. С новыми электронными паспортами, как мы видим, у нас, как всегда, сначала «хотят, как лучше». А потом? А потом будем думать! Думать будем потом!
Другим примером является деятельность налоговых органов. Конечно, ФНС в последнее время мощно двинулась по пути цифровизации и ее успехи особенно заметны на одном из самых проблемных участков ее деятельности – по администрированию НДС. Вместо с тем, трудно понять неуверенность действий налоговых органов по тем направлениям, по которым цифровизация носит пока скорее формальный характер.
Конечно, тут есть вопросы, связанные с изменением законодательной базы, но и без этого видны достаточно очевидные вещи, которые давно требуют внимания.
Во-первых, ФНС России поручено вести единый реестр юридических лиц. И эта работа ведется. Но почему до сих пор не установлено – как это давно есть в других странах, что любое название юридических лиц и компаний может быть использовано только один раз? Не может быть компаний и предприятий с одинаковым названием!
Обычное возражение: а их очень много! Ну и что? Ведь среди них немалое число занимают индивидуальные предприятия – с единым хозяином, у которого «дублера» в мире нет.
Далее - а зачем держать в реестре уже ликвидированные предприятия – их названия должны быть свободны для новых предприятий.
А потом – что значит много? Пять, шесть миллионов? В США 16 миллионов компаний, а в Китае – 40 миллионов, и у них нет фирм с полностью идентичными названиями. «Боинг» - может быть только один (правда, «Джонсонов» - два), Леново и Хуавей – тоже единичны!
Следующий момент: почему юридические лица у нас все еще распределены по разным реестрам? Все и любые юридические лица должны быть в единым реестре и поскольку у нас заглавным определена ФНС – то в ее реестре.
В США в одном реестре корпораций - и партии, и профсоюзы, и ООН, и Мировой банк. И все – некоммерческие юридические лица: фонды, трасты, благотворительные общества. При этом контроль налоговых органов особенно скрупулезен именно в отношений политических организаций и НКО – поскольку именно они чаще всего используются для укрывания доходов и капиталов от налогообложения.
Во-вторых, почему у нас затягивается введение единого реестра налогоплательщиков – граждан. В других странах такой реестр – важнейший, в нем учитываются все граждане и вообще все жители данной страны, в том числе и временно проживающие иностранцы.
А у нас даже ИНН – пока по опциону. В результате получается парадоксальная вещь: практически все наши состоятельные граждане давно состоят на жестком учете в других странах (и платят там налоги, в том числе – и прогрессивный подоходный налог), а в своей стране российские граждане, если они не работают по найму, вообще никак не учитываются!
Поэтому и приходится придумывать всяких самозанятых! И у нас депутат-миллиардер, если откажется от получения своей депутатской зарплаты, вообще выпадает из списка налогоплательщиков - поскольку спросить у него, откуда его доходы и капиталы, никак нельзя. А за рубежом задавать такие вопросы – главная работа налоговых органов, поскольку за лиц, трудящихся по найму, за их налоги отвечают их работодатели.
Теперь вот такой вопрос - последний. А нельзя ли вообще обойтись без этого веселого творчества, без создания этих фантастических монстров - из старых корочек и из новых технологий?
Взять и просто списать всё у тех стран, которые этот вопрос решили уже лет двадцать назад. Например, у Финляндии – в которой за учет всех жителей страны (не только граждан!) отвечает КЕЛА – социальное ведомство. Или у Швеции – в которой эту же тему ведет Скаттенферкет, налоговая служба. Она же, кстати, теперь и выдает единые удостоверения личности (а других в Швеции и нет!) любым лицам, которые признаются налогоплательщиками в этой стране.
Или, наконец, послать тайных разведчиков в Эстонию, где создали единую систему учета граждан буквально за пару лет. Скажете – страна маленькая? Откроем тогда один секрет: для современной информационной системы нет никакой разницы, учитывать ли миллион или миллиард объектов учета.
Интересно также отметить, что пока мы фантазируем на тему цифровых инноваций, страны-соседи уже давно создали базу данных по нашим гражданам – и с обязательным сбором отпечатков пальцев. Конечно, только для тех ездит в эти страны. А кто ездит? Да в некоторых регионах – в Калининградской области, на Северо-Западе, в Приморском крае - уже практически все! Поэтому, если там нашей власти надо будет найти какого-нибудь необязательного (по налогам или по другой теме) нашего гражданина, то им надо просто обратиться к госорганам сопредельного государства.
Почему мы так не поступаем? Возможный ответ – экономим наши деньги, не хотим платить иностранцам. Ну, так шведы нам бесплатно помогают – уже лет как двадцать! А по Финляндии можно отловить в Питере одного пьяного финна и он за опохмелку откроет все секреты их учетной системы. Вся цена вопроса – один стакан водки!
Видимо, дело все же в другом. По нашей методике, если в госсистеме работы нет, то ее надо придумать. Списать и внедрить – это не творчески и не затратно. А бюджет надо размахнуть на целый департамент. А то – и на новое министерство. Поэтому за дело берется сразу вице-премьер, готовим стратегическую программу, рисуем под нее бюджет.
И к этому – последнее замечание. А нельзя ли всё сначала отработать на одном небольшом регионе, на том же Калининграде, отладить, проверить, выявить все слабые места, убрать все огрехи – и тогда уже взяться за всю страну?
Нет, нельзя: размах - не тот, бюджет – не тот, и что от него отпилишь – то крохи. Поэтому – правило из Кейса № 1: работу надо не просто придумать, но придумать с должным размахом. А напоить финна или запустить Штирлица на эстонскую границу – это уровень рядового опера, под него федеральный бюджет не взломаешь!