«Память – это актуальный феномен, переживаемая связь настоящего с прошлым. Феномен, требующий постоянной информационной подпитки, поскольку подвержен амнезии, и охотников переписать историю войны становится всё больше».
Этой мыслью завершает письмо, попавшее в нашу редакцию через исполком Всемирного конгресса татар, уроженец Азнакаевского района, ныне житель Башкортостана Фандас Мухаметзянов. Оно повествует о нелёгкой судьбе детей войны, отец которых умер от ран в немецком концентрационном лагере, а многодетная семья, на которую поставили клеймо «врагов народа», была вынуждена переносить неимоверные лишения в военные и первые послевоенные годы. Ещё в нём говорится о тернистой дороге, по которой нужно было пройти, чтобы вернуть честное имя отцу и всей семье.
«ВЫЖИЛИ БЕЗ ПРАВА ЖИТЬ»
Май 1942 года. Верховное командование Красной армии, воодушевлённое успехом в битве за Москву, приняло решение пойти в наступление на других участках фронта. Где-то это удалось, но в крупном сражении под Харьковом наступление обернулось катастрофой. Тысячи красноармейцев, попав в окружение, погибли либо попали в плен. В числе тех, кто, получив ранения, оказался в фашистских застенках, был и рядовой 42-го стрелкового полка, бывший бригадир колхоза «Нариман» из села Мальбагуш Заки Мухаметзянов.
«Мне было пять месяцев, когда отец ушёл на войну, – пишет Фандас Закиевич. – С 1942 года от него перестали приходить письма. Похоронки не было. Через некоторое время райвоенкоматом и отделением НКВД отец был объявлен без вести пропавшим с последующим определением нашей семьи как «врага народа». В те времена и ещё долгие годы после войны наша мама была лишена, пусть совсем небольших, пособий на детей, а нас было семеро. Мы выжили без права жить», – с горечью вспоминает Фандас Мухаметзянов.
Причину такой несправедливости овдовевшей Гайникамал открыто никто не раскрывал. Но в семье знали, в чём дело. Пропавших без вести, побывавших в плену или в окружении отсекали от числа воинов-победителей и причисляли к изгоям. Считалось, что в числе таковых с большой вероятностью могли быть предатели и полицаи. А то, что Заки попал в плен тяжелораненым, ни в семье, ни в военкомате тогда, конечно, не знали. Он умер в концлагере от этих ран, но и об этом тоже никто тогда не знал.
Спустя два года после победного мая 1945-го его жена Гайникамал с детьми переехала к своим родителям в деревню Каменку, что в семи верстах от Мальбагуша. В ней и росли дети после войны. Годы тянулись в мучительных ожиданиях хоть каких-нибудь сведений о судьбе отца и мужа…
НОЧНОЙ ВЕСТНИК
«Мы периодически пытались узнать что-нибудь об отце, делали запрос в Центральный архив Минобороны в Подольске, но безрезультатно, – пишет Фандас Мухаметзянов. – Кроме данных о призыве на войну азнакаевским военкоматом, никаких сведений не поступало. И вот шесть лет назад родственники сообщили, что Марату (сыну нашего старшего брата – участника войны, проживает в Бугульме) с помощью поискового сообщества «Мемориал» удалось узнать, что наш отец умер от ран в концентрационном лагере №7 городка Будешть уезда Илфов Румынии, и даже заполучить от румын список умерших и схему захоронений».
Примерно так и рассказывала детям о судьбе их отца Гайникамал, ушедшая в 90-е годы. Узнала же она об этом следующим образом. Как-то поздней ночью в Каменку верхом на лошади прискакал земляк из соседней деревни Туйкино. Визит гостя был полной неожиданностью, но ещё до того, как тот заговорил, сердце вдовы сжалось от недоброго предчувствия.
– Гайникамал, мы вместе с твоим Заки сидели в концлагере, – затараторил мужчина, озираясь по сторонам. – Попали в плен под Харьковом, и нас эшелоном вывезли в Румынию. Крепись, твой муж умер от ран, лечения как такового в немецком плену не было. Я же после освобождения из фашистского лагеря отсидел в советском. Осудили за то, что был в плену. А в немецких застенках мы с Заки поклялись, что кто из нас останется в живых, любой ценой расскажет обо всём жене и родственникам того, кому выжить не суждено.
Ночной визитёр говорил вполголоса, несколько раз повторил просьбу никому не рассказывать о том, что он выполнил дружескую клятву.
Собрав нужные бумаги и приложив пояснительную записку, Фандас Мухаметзянов вновь обратился в Центральный архив. Завязалась переписка, поскольку румыны допустили неточности по году рождения и отчеству отца. И только по ходатайству военного комиссариата Республики Башкортостан города Сибай удалось заполучить архивную справку, основанную на двух донесениях румынской стороны советским властям в 1945-м и 1955 годах.
«По обоим донесениям отец не должен быть отнесён к без вести пропавшим, а мне пришлось доказывать архивным работникам, что в Казани нет деревни Мальбагуш и Азнакаевского района тоже нет. В данном случае можно понять румын, но не архивных работников», – негодует в своём письме Фандас Мухаметзянов.
ДЕТИ ВОЙНЫ
…Из Мальбагушского сельского поселения ушли на фронт 392 человека и лишь 270 вернулись к родным очагам. В центральной усадьбе установлен красивый памятник с увековеченными в мраморе именами воинов. Имя Заки Мухамитзянова там не значилось до 2015 года, когда к 70-летию Великой Победы были обновлены и дополнены списки. И в том, что оно там появилось, – заслуга потомков Заки, исполнивших сыновний долг.
Всего же из советской Татарии ушли на войну около семисот тысяч человек. Из них не вернулись домой почти четыреста тысяч. Данные о них, которые архивы, военкоматы и поисковики собирали десятилетиями, занесены в 27-томную Книгу Памяти. Около тридцати тысяч солдат выжили в немецком плену, но так и не вернулись к родным очагам. Судьба большинства из них до сих пор неизвестна, так как они сгинули в лагерях на территории уже Советского Союза. Возможно, в числе пропавших без вести были и предатели. Но из-за нескольких иуд несправедливо предавать забвению десятки тысяч героев.
Требует, на наш взгляд, переосмысления и принятия законодательного решения тема детей войны. В том числе и таких, как семья Мухаметзяновых, познавшая голод, холод, горечь унижений и притеснений. Эта тема до сих пор кровоточащей раной, отзвуком давней лихой годины отдаётся в сердцах и становится главной при разговоре на встречах родственников, знающих обо всём не понаслышке.
«Война в 1945 году закончилась для тех, кто погиб, и для тех, кто остался жив. Особенно повезло тем, кто не доехал до фронта и даже не увидел фашистов. Они все участники войны со всеми правами на материальные и моральные льготы, а мы, потерявшие в войну отцов, до сих пор не признаны детьми войны. Не хочется думать, что в истории войны поставлена точка, и власти оставят таких, как мы, за бортом. Если это так, то за что же погибли наши отцы?» – пишет в письме Фандас Мухаметзянов.
ПАМЯТНИК В КАМЕНКЕ
«Когда будете в Мальбагуше, поклонитесь от меня памятнику героям, павшим в годы войны, Каменке, родникам и деревьям, взращённым нами, Родине моей поклонитесь, которую я уже, вероятно, никогда не увижу…». Эти сказанные 78-летним Фандасом Закиевичем по телефону слова, полные любви и грусти, вспомнились, когда я стоял у порушенной усадьбы в живописной Каменке, где он вырос после войны. Побывал я и у памятника, оказавшегося после опустения деревни далеко в стороне от нескольких уцелевших домов, благодаря которым этот населённый пункт ещё не стёрт с географической карты. Этот памятник в 1982 году был установлен на возвышенности над неглубоким яром по инициативе участника войны Никалая Чекуса, соседа Мухаметзяновых и учителя начальных классов.
На высоком обелиске запечатлены имена 64 человек, призванных на фронт из колхоза «Герой труда», из которых 31 – не вернулся с полей сражений. А ведь к началу войны здесь насчитывалось всего 42 двора… Здесь есть семьи, потерявшие на войне по четыре – пять человек. Их фамилии высечены сегодня на обелиске.
* * *
Прошлое - это пролог дня сегодняшнего. История и современность тесно связаны. Искажение исторических событий, фактов, интерпретация их в угоду политической конъюнктуре искажает и нас самих, наше сознание. Поэтому прошлое должно отображаться предельно правдиво.
К великому сожалению, в западных СМИ появляются публикации, авторы которых пытаются пересмотреть итоги Второй мировой войны, принизить роль СССР в разгроме фашизма. С этим мы не согласимся никогда.
В сердцах наших соотечественников до сих пор живут память и скорбь о военном лихолетье. Ищут сведения о своих отцах их постаревшие дети, о дедах – их внуки. За тысячи километров едут они к местам былых сражений, где сложили свои головы дорогие им люди. И мы должны поклониться им за это. Потому что каждое возвращённое из небытия имя погибшего, умершего от ран на чужбине защитника Родины – это ещё один объективный факт в общую канву правды о великой войне.