Библиотека являлась самым известным местом университета. Она занимала отдельный корпус - бывший дом помещика. Резные двери из дерева крепких пород, мраморные колонны - скромные остатки теперь уже облезлой дворянской роскоши . Пожелтевшие, а кое-где даже изувеченные, они, как и старый деревянный паркет, воспринимались студентами как неизменный символ совдепии; а ведь мало кто знал, что каких-то полвека назад этот несчастный паркет видел лучшие времена: пышные "суаре" и каблучки модно одетых аристократок Петербурга, Москвы и даже старушки-Европы. Вокруг помпезных колонн и изысканной мебели звенели пошлые французские словечки, лилось шампанское, вздымался вверх дым кубинских сигар... А у того самого места, где сейчас стоит стеллаж с полным собранием сочинений В.И. Ленина, как говорят, повесился, не приняв революции, помещик В.
Студенческие легенды гласили, что призрака самоубийцы можно изредка увидеть у того самого стеллажа. Неупокоенный висельник стоя просматривал, пролистывал, вчитывался в тома сочинений Владимира Ильича. Иногда со злом бросал книгу на пол и уходил.
Поискать призрака в библиотечных залах было делом чести для каждого первокурсника. Для этого те собирались группами и оставались в библиотеке на ночь, что, естественно дико бесило вахтёров и деканат. Каждый год, в сентябре-октябре, декан одного из факультетов устраивал ночной рейд в библиотеку, угрожая пойманным студентам отчислением и последующей службой в рядах советской армии.
Вот и на сей раз Георгий Валентинович - так звали декана - вооружённый старой керосиновой лампой, отправился на свою ночную охоту. Сопровождаемый отрядом из двух стариков-вахтёров, он дал им задание проверить верхний этаж и чердак, а сам, после посещения туалета, отправился напрямую к ленинским стеллажам.
- Ага! - радостно вскрикнул декан. - Ты смотри, даже не прячется! Или вы там что, в призраков играете, товарищ студент? Э! Ау!
Сумеречная фигура стояла у стеллажей спиной к декану, листая, как показалось Георгию Валентинычу, 29-й том собрания сочинений - "Философские тетради". Декан, посмеиваясь, стал неторопливо приближаться к фигуре.
- Товааарищ?! Это безобразие какое-то. Советский студент, комсомолец... и как старая бабка верит в привидения!
- Несомненно, - ответила вдруг фигура, не поворачиваясь к собеседнику. - что такие студенты - идеологические вг'аги.
Этот был странный голос. Высокий, картавенький, но вместе с тем громкий, самоуверенный. Эта манера речи показалась декану какой-то очень знакомой - но это и пугало больше всего.
- Как фамилия?
Декан подошёл к фигуре вплотную. Подняв над собой керосиновую лампу, Георгий Валентинович едва удержал себя от крика ужаса. На него исподлобья смотрел хитрым оценивающим взглядом сам Вождь мировой революции. Лысина, рыжие волосы и бородёнка, широкие скулы, маленькие злые глазки, костюм-треуголка и этот блаженный трепет, который он вселял одним своим присутствием. Раздался хлопок. Громко угрожающе хлопнула пыльная, давно нечитанная книга в руках у Владимира Ильича. Тот самый зловещий том No29 полного собрания сочинений. С его, Ленина, профилем, выдавленным на обложке. "Философские тетради" - бешено мелькала в голове у декана одна и та же бесполезная мысль. "Философские тетради... - мысленно повторял он про себя. - Философские тетради..."
- Господи! - воскликнул наконец декан. - Господи Боже!
- А я слышал, что Бога нет. - решительно ответил Ленин. - Извольте! Так чем же вы, голубчик, отличаетесь от тех самых студентов, наших идеологических врагов, если сами чуть что зовёте буржуазного Боженьку?
- А кого же ещё звать, Владимир Ильич? Владимир Ильич!
- Вы - коммунист?
- К-коммунист.
- Батенька, да не дрожите вы так. Успокойтесь.
Ленин энергично повернулся к стеллажам. Аккуратно положив 29-й том на место, он смахнул с полки толстый слой пыли. Разглядывая эту пыль на своих пальцах, он продолжил:
- У меня в детстве, во дворе, ещё в Симбирске, жил дворник. Вот, он полагал, что всё, товаг'ищ, зло на белом свете исходит от книг. Этакая инструкция родом из потустороннего мира. Этот простак думал всёрьёз, будто бы от книг можно ослепнуть. Я смеялся над ним тогда. А сейчас думаю: может он пг'ав? И мы ослепли?
- Владимир Ильич!
- Минуту, товаг'ищ, минуту. Дайте докончить, голубчик. Вы бегаете за студентами, которые убегают от вас в мир фантазий. И пг'израков!
- Владимир Ильич!
- Потому что в вас, - и в студентах, и в Вас самом - поселился страх. Он заместил вашу веру в наши коммунистические идеалы. И вместо строительства этого совершенного, передового коммунистического общества вы гоняетесь теперь за пг'израками!
- Но...
- Тег'пение, товаг'ищ. Терпение. Все боятся. И вы боитесь. Вы такой же человек, из плоти и крови. И вы боитесь, потому что не знаете, что будет завтра. Хотя вы должны знать! Твёрдо и чётко, потому что вы - коммунист! Потому что советская власть дала вам ответ насчёт прошлого, настоящего, будущего. И не надо по этому поводу обг'ащаться к духам и пг'изракам! Вот, товаг'ищ! Пыль!
Ленин кивнул на стеллажи и поднял ладонь кверху, едва не задев декана по лицу.
На втором этаже послышались радостные визги и топот убегающих от вахтёра молодых людей. "Милиция! - кричал, запыхаясь, вахтёр. - Уши надеру! Сейчас приедет милиция!".
- Граф Воронцов!? - сказала появившаяся из темноты девушка.
- Здг'авствуйте, товаг'ищ студентка! - Ленин взял было руку девушки для поцелуя, но ограничился лёгким светским поклоном. - Комсомолка?
- Да, товарищ Воронцов. Соколкова Татьяна, с первого курса, юридический факультет. Следователем хочу стать!
- Учиться, учиться и ещё раз учиться! - ответил, как ни в чём не бывало Вождь мировой революции, ещё раз поклонившись и забирая свою руку у восторженной девушки.
Достав из своего кармана свою "фирменную" кепочку, Владимир Ильич направился к библиотечному окну. Взглянув последний раз на восторженную "графом Воронцовым" девушку, он снял кепочку и ещё раз слегка поклонился, потом снова надел её и растворился в лунном свете.
- Воронцов! Он существует! - радостно кричала девушка навстречу прибежавшим товарищам. - Его и Георгий Валентинович видел! Правда Георгий Валентинович?! У него и цепочка золотая на жилетке была, и он весь такой опрятный, милый, обходительный, настоящий аристократ!
Обезумевший декан очнулся и, начав дико, трёхэтажным матом, ругаться на всех здесь присутствующих, схватил Соколкову за пышные волосы и начал водить туда-сюда, попутно грозя остальным студентам здоровенным кулаком.
- Ай-яй, Георгий Валентинович! Не надо! За что?!
- Никакого Воронцова здесь не было! Это же Ле... лен...
Соколкова вырвалась, воспользовавшись помешательством декана. Тот, словно загнанный зверь, в беспамятстве глядел на студентов и подоспевших вахтёров. Снова ухватив Соколкову, на этот раз за плечо, он подвёл её к стеллажу с полным собранием сочинений Ленина.
- Фу, пыльная! Моё платье! - сказала Соколкова, когда декан всучил ей в руки книгу.
- 29-й том! Философские тетради! От сих до сих! От корки до корки! Через неделю отвечать мне будешь! Не ответишь - вылетишь! И плевал я на твоего дядю из райкома! Вылетишь! Как пробка из бутылки! Рыжиков, иди сюда!
Робкий низенький студент высунулся из толпы и осторожно подошёл к декану.
- На тебе, Рыжиков, том 30-й! Все идите сюда, студенты! Идите сюда!!!
- Ой, а наш граф Воронцов так на дедушку Ленина в профиль похож! Даже странно! - весело сказала Соколкова, разглядывая обложку выданной ей книги.
Декан покрылся багровыми пятнами от злости.
- УБЬЮ! - орал он на всю библиотеку, прорываясь сквозь небольшую толпу студентов к Соколковой! - Убью!
- Ну Георгий Валентинович, - стали причитать студенты, пытаясь удержать декана в толпе. - ну не надо, не обижайте, она же девочка! Ну нельзя!
- Георгий Валентиныч! - сказал один из вахтёров. - Ну правда! В самом деле! Я и сам, честно говоря... стыдно сказать... этого Воронцова видал тут.
- Да вы что! - почти хором отозвались студенты. - Правда???
Георгий Валентинович схватился за сердце. В глазах у него потемнело и он повис, в полуобморочном состоянии на руках у студентов. Вахтёр усадил его, чуть живого, на кресло и побежал вызывать скорую. Когда приехали санитары с носилками, декан повторял слабым голосом одну и ту же фразу: "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить".
Больше Георгий Валентинович в ту библиотеку не заглядывал ни под каким предлогом.