НЕКОТОРЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АНАЛИЗА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСВА В «КАПИТАЛЕ» К. МАРКСА
Прежде чем осваивать теорию и методологию «Капитала» Маркса, следует иметь ввиду, что «Капитал» произведение в системе трёх томов, и категории первого тома, а также законы капиталистического способа производства, выявленные Марксом через глубинный сущностный анализ, находят своё логическое завершение в третьем томе, как поверхностные, завуалированные формы сущностных отношений и категорий их выражающих. Это избавит многих мыслителей, серьёзно изучающих теоретическое наследие Маркса, от необоснованных выводов, вульгарных и примитивных критик его учения. Известно, например, что в 1 м томе «Капитала» К. Маркс определяет стоимость как овеществлённый в товаре труд, а величину стоимости - общественно-необходимыми затратами труда. Трудовая теория стоимости К. Маркса часто подвергается критике теми, кто не осмыслил эту теорию в её логической завершённости. Анализируя функции денег, Маркс пишет: «С превращением величины стоимости в цену, это необходимое отношение проявляется как меновое отношение данного товара к находящемуся вне его денежному товару». Таким образом, цена есть денежное выражение стоимости. «Но в этом меновом отношении может выразиться как величина стоимости товара, так и тот плюс или минус по сравнению с ней, которым сопровождается отчуждение товара при данных условиях» [там же]. Следовательно, на возможность количественного несовпадения цены с величиной стоимости Маркс обращает внимание уже в 1 томе «Капитала». Здесь же обосновывается различие между рыночной стоимостью и индивидуальной стоимостью отдельных товаров, произведённых различными производителями. В ходе внутриотраслевой конкуренции из различных индивидуальных стоимостей товаров устанавливается одинаковая рыночная стоимость и рыночная цена. В этом смысл выявленного им «закона стоимости», действие которого сопровождается углублением дифференциации товаропроизводителей, разорением тех, у кого индивидуальные затраты выше общественно-необходимых, усилением концентрации производства и ростом производительности труда.
Анализируя процесс воспроизводства всего общественного капитала Маркс в III томе «Капитала» обращает внимание на то, что «стоимость товара является центом тяготения, вокруг которого вращаются их цены и по которому уравниваются их постоянные колебания вверх и вниз». Здесь же он подключает и известные нам из экономической теории (мейнстрим) понятия спрос и предложение: «Если масса продуктов превышает эту потребность (имеется ввиду общественную потребность), товары должны быть проданы ниже их рыночной стоимости; наоборот, они должны быть проданы выше их рыночной стоимости, если масса продуктов недостаточно велика». Маркс обратил внимание и на то, как влияет изменение рыночной стоимости на спрос и предложение. «При падении рыночной стоимости общественная потребность … в среднем расширяется и в известных границах может поглотить более значительные массы товаров. При повышении рыночной стоимости общественная потребность в товарах сокращается и поглощает меньшие массы их. Поэтому, если спрос и предложение регулируют… отклонения рыночных цен от рыночной стоимости, то, с другой стороны, рыночная стоимость регулирует отношения спроса и предложения или тот центр, вокруг которого изменения спроса и предложения заставляют колебаться рыночные цены.» и «чем больше разница между спросом и предложением, тем более значительнее рыночная цена будет отклоняться вверх или вниз от рыночной стоимости. Анализируя межотраслевую конкуренцию, Маркс вводит понятие «цена производства», которая заступает место рыночной цены. Цена производства включает в себя издержки производства и среднюю прибыль, образующуюся в результате межотраслевого перелива капитала из менее прибыльных в более прибыльные отрасли, и перераспределённую таким образом между классом капиталистов в соответствии с вложенным капиталом. Он называет её превращённой, т.е. скрытой формой стоимости товара. Таким образом, трудовая теория стоимости, выведенная Марксом на поверхность явлений, вуалируется действием внешних рыночных факторов и принимает форму цены, которая может значительно отклоняться от стоимости. В современной экономической теории достаточно глубоко анализируются спрос и предложение, работающие на любом рынке, но совершенно игнорируется трудовое происхождение стоимости, маскируется внешними факторами, что очень выгодно для теоретиков, определяющих стоимость предельной полезностью товара и игнорирующих эксплуатацию труда капиталом. По Марксу, полезность – одно из свойств товара (потребительная стоимость). Какой бы полезностью товар не обладал, его следует произвести, т.е. потратить на его производство (или оказание услуги) определённое количество времени (стоимость). Товар может не состояться как товар, если не реализуется одно из двух свойств его.
Методологический подход с точки зрения выявления сущностных категорий и поверхностных, завуалированных форм их проявления крайне необходим сегодня, когда следует обнародовать эксплуататорскую природу современного капитализма, выявить скрытые формы и более изощрённые методы эксплуатации, принявшей международный характер, с тем. чтобы обуздать беспредел, с одной стороны. в сфере роскоши и расточительства, с другой - в сфере бедственного положения более двух третьих населения планеты и не питать иллюзий относительно так называемого факторного распределения доходов («справедливого» - каждому за соответствующий фактор).
В экономической литературе до сих пор идёт спор по поводу предмета политэкономии. В предисловии к первому тому «Капитала» Маркс определил предмет своего исследования, которым является «капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена». Ф. Энгельс конкретизирует: «Политическая экономия, в самом широком смысле, есть наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе». Данные определения равнозначны, т.к. любой экономический закон выражает ту или иную сторону экономических отношений. а экономические отношения связаны с действием экономических законов. Следует иметь в виду и следующее: «политическая экономия по своему существу – историческая наука. Она имеет дело с историческим, т.е. постоянно изменяющимся материалом». Современным теоретикам нет необходимости что-то придумывать другое по этому поводу. Не спорят же физики, математики о предмете своей науки. Они развивают его, углубляют познание своего предмета, дополняют новыми открытиями и законами. Так и в политэкономии, следует выявлять и анализировать изменения в соответствующих отношениях производства и обмена, находить противоречия, обосновывать возможности их разрешения. Это поможет выявить тенденцию развития капитализма или его трансформацию в более совершенный способ производства. Какой? По этому вопросу в экономической литературе идут дискуссии. Многие теоретики пытаются возродить теорию конвергенции двух противоположных социально-экономических систем Дж. К. Гэлбрейта. По мнению многих учёных примером конвергентного или интегрального современного общества может служить Китай, где «поддерживается плодотворный симбиоз плана и рынка, социализма и капитализма». Результат: почти 40 лет высокие темпы экономического роста, бескризисное развитие, значительное повышение уровня жизни населения. Китайскому примеру последовал Вьетнам, Индия, на постсоветском пространстве – Белоруссия и Казахстан. Таким образом, политэкономия может иметь дело с новой (седьмой по мнению известного экономиста Н. Г. Цаголова) общественно-экономической формацией. Представляется, что это более адекватная перспектива, чем «возвращение на путь социализма», предлагаемое теоретиками ортодоксального марксизма.
Учебник «Евразийская политэкономия» начинается с определения предмета и метода евразийской политической экономии и долгих размышлений о «соотношении предметов политической экономии в целом и евразийской политической экономии в частности», специфики методов её анализа и в конечном итоге делается вывод что «предмет политической экономии в целом это продукт как процесс производства и потребления». Развивая эту идею, авторы заключают, «что предмет экономической теории троякий. Он включает отношение продукта к самому себе, отношение продукта к человеку и отношение продукта к природе». Судя по определению это тот же предмет политэкономии, но в более расширительной трактовке.
Такой не политэкономический подход к предмету позволил авторам сделать вывод о том, все проблемы человеческие в будущем разрешатся за счёт абсолютной производительности труда, которая «позволяет производить продукт в неограниченном количестве, а значит удовлетворять любые потребности». Это приведёт, по мнению авторов, к преодолению «противоречия между ограниченным производством и неограниченным потреблением». На этой основе «разделение труда преодолевает само себя» и начнётся эпоха «после разделения труда. Каждый человек, как экономический бог по своему усмотрению творит любой продукт в любом количестве» [там же]. И главное: «Достижение абсолютной производительности означает ликвидацию богатства и бедности. Если продукт больше не ограничен, значит, богаты все, а если богаты все, понятие богатства теряет смысл». Это «означает конец эксплуатации». Если человек свободен от материальной нужды, и оставил за собой лишь функции творчества, возникают все условия для его действительного духовного развития… Люди теперь решают вопрос, не кто богаче, а кто духовнее».
Исходным для развития творчества и духа, по мнению авторов, является материальное насыщение. Это в корне противоречит действительности. Материально насыщенные люди часто бывают алчные, бездуховные и жестокие. И, наоборот, к творческому, духовному человека часто толкает любопытство, интерес, заложенные способности, и это может быть реализовано при достаточно скромных материальных возможностях. Почему-то авторы не учитывают и оборотную сторону чрезмерного экономического роста, связанную с нарушением экологического равновесия, что достаточно аргументировано представлено в экономической литературе. Вряд ли можно согласиться с таким определением предмета политэкономии, игнорирующем производственные отношения. Да и возможна ли абсолютная производительность труда в смысле производства продукта «в неограниченном количестве»?
Современная система экономических отношений формируется на уровне мирохозяйственных связей, следовательно, необходимо выявлять законы, управляющие производством, обменом, распределением и потреблением в рамках единого экономического, временного и информационного пространства. Мировая экономика основывается на эксплуатации международного труда не только наёмных рабочих разных стран., но и служащих, недополучающих заработную плату в соответствии со стоимостью рабочей силы, мелкого предпринимателя, доходы которого съедаются налогами со стороны государственных структур и ценовой дискриминацией со стороны ТНК., малообеспеченных социальных слоёв общества, недофинансируемых государством. Средства налогоплательщиков государство в значительной степени расточает на свои нужды. По данным официальной статистики РФ за три года с 2013 по 2016 прирост заработной платы воспитателя, например, составил 4113 рублей, медсестры 4020, а депутата государственной думы – 212005 рублей. Присвоение и концентрация собственности на ресурсы, как факторы производства, крупным олигархическим международным капиталом (все крупнейшие ТНК США, ЕС, Японии, теперь Китая и России оперируют в международном масштабе и контролируют производство главным образом высокотехнологичной наукоёмкой продукции, придаёт ей наднациональный или межнациональный характер. Современная политическая экономия должна ответить на вопрос как обустроить мировую экономику и обеспечить каждой стране в системе мирохозяйственных связей соответствующее место, не ущемляя национальные интересы страны и не обостряя противоречий между странами и регионами? Как помочь бедным странам, страдающим от эпидемий, голода и нищеты? Как обуздать чрезмерную эксплуатацию труда олигархическим капиталом, как разрешить проблемы чрезмерного и необоснованного неравенства доходов, и избежать планетарной катастрофы?
Главной иллюстрацией для своих теоретических выводов Маркс выбирает Англию. Объясняет это тем, что Англия в тот период являлась классической страной капиталистического способа производства. Однако, Маркс делает и существенное замечание. «Дело здесь, само по себе, не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину её собственного будущего». Это замечание имеет принципиальное значение для критики сторонников так называемой евразийской политической экономии. Нет понятия «евразийская физика» или «африканская математика», есть политэкономия как наука. Поскольку она исторична, могут иметь место особые законы, характерные для каждой отдельной ступени развития производства и обмена в разных странах. Могут иметь место общие законы, применимые к производству и обмену вообще. «Так, например, – пишет Ф. Энгельс – вместе с введением металлических денег вступает в действие ряд законов, имеющих силу во все соответствующие исторические периоды и для всех стран, в которых обмен совершается посредством металлических денег». Общие законы могут проявляться в разных странах по-разному. Закон прибавочной стоимости – движущий мотив и определяющая цель капиталистического процесса производства, смысл которого состоит в «возможно большем производстве прибавочной стоимости, следовательно, возможно большей эксплуатация рабочей силы капиталистом. Однако, способы эксплуатации, методы, формы и степень эксплуатации могут быть разными. Или закон денежного обращения, выведенный Марксом в первом томе «Капитала» (не Фишером), также имеет всеобщее значение там, где обмен совершается при помощи бумажных денег. В настоящее время следует выявлять новые законы, связанные с обращением электронных денег, виртуальных, крипто валют, что вызвано распространением информационных технологий, которые уплотнили экономическое пространство и время.
Анализ капиталистического способа производства Маркс начинает с анализа товара и его свойств. Товарную форму продукта труда Маркс считал «формой экономической клеточки буржуазного общества», доказав, что в этой «клеточке» в зародышевой форме заключены исходные противоречия капитализма. И это неслучайно. Обосновывая специфику анализа экономических форм, Маркс обратил внимание на то, что здесь «нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции» Товарная форма продукта труда … есть форма экономической клеточки буржуазного общества. Для непосвящённого анализ её покажется просто мудрствованием вокруг мелочей. И это действительно мелочи, но мелочи такого рода с какими имеет дело, например, «микроанатомия». Далее Маркс конкретизирует это обобщение: «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как огромное скопление товаров, а отдельный товар – как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается, поэтому анализом товара». Это теоретико-методологическое обобщение крайне важно для современных теоретиков, пытающихся «возродить политическую экономию». Сохраняется ли сегодня товар как элементарная клеточка современного капиталистического общества и форма богатства этого общества? В советский период развития политэкономии ставилась проблема «элементарной клеточки социалистического общества», велась дискуссия. В связи с заменой политэкономии экономической теорией, теоретическая дискуссия по этому поводу была исчерпана. Сейчас эта идея воспроизводится. Объясняется актуальностью в современном исследовании системы экономических отношений системно-диалектического подхода.
Экономическая теория (мейнстрим), как самостоятельное направление экономической науки и учебная дисциплина в вузах, которой заменили политэкономию, начинается либо с теории спроса и предложения (микроэкономика), либо с национальных счетов (макроэкономика)[1] Возможно для данного направления экономической науки такая логика является приемлемой, но не для политэкономии, цель которой проникнуть в сущность того или иного экономического отношения, выразить его в соответствующей сущностной категории, вывести её на поверхность явлений и обнаружить завуалированные внешние формы проявления. Такая методологическая задача пока не ставится в современной экономической литературе, обосновывающей необходимость восстановления политэкономии. Нам представляется, что товар и сегодня сохраняет своё генетическое свойство «клеточки» современного капитализма:
1. Богатство «сильных мира сего» - это также товары разного рода, приобретаемые за огромные деньги: виллы, яхты, личные самолёты, предметы роскоши, бриллианты, антиквариат, автомобили и даже острова. Это оплачиваемые по баснословным ценам услуги: транспортные, туристические, гостиничные, шоу бизнеса, ресторанные и т.д. По данным журнала Forbes в 2017 году в мире, насчиталось 2043 миллиардера (год назад их было 1810). Совокупное состояние мировых миллиардеров выросло с $6,5 трлн. до $7,7 трлн. Главные доходные отрасли - сырьевые и финансовые рынки, информационные технологии, наукоёмкая продукция. В список вошли 96 представителей России, на 19 больше, чем годом ранее. Совокупное их состояние оценивается в 386,3 млрд. долларов (совокупный объём ВВП – 1200 млрд.
2.Заработная плата рабочих, уровень бедности и нищеты также определяются в денежном и натуральном эквиваленте (минимальный размер оплаты труда, средняя заработная плата, прожиточный минимум, потребительская корзина), который не соизмерим с доходами миллиардеров. По итогам 2015 года (год реакции экономики на антироссийские санкции, введённые ЕС и США в марте 2014г), на фоне роста числа миллиардеров и их состояния, реальная заработная плата снизилась на 9,5%, величина прожиточного минимума в среднем на душу населения возросла на 20,5%. Оборот розничной торговли снизился в среднем на–10%. Реальные доходы продолжали сокращаться и в 2016г (-5,3%), численность бедных составила 23,4 млн человек, что больше, чем в 2006 году. Неравенство в распределении денежных доходов и уровня жизни богатых и бедных свидетельствует о глубокой поляризации общества, которая проявляется в нарастании конфликтов и обострении противоречий. Правомерен вопрос: «Может ли человек, живущий в мире бриллиантов, антиквариата и гардеробных размером со среднюю российскую квартиру, адекватно оценить нужды и потребности тех, кто едва сводит концы с концами?» Ответ напрашивается сам по себе: «не может». Хочется надеяться, что должен, если он поймёт, что чрезмерная роскошь также губительна, как и бедность, но проявляется в других формах, более изощрённых и кровавых, а источник богатства грабёж, нищета и отчаяние тех, кто стал жертвой несправедливости социального устройства.
3. Свёртывание рынка, а отсюда и непринятие товара как экономической клеточки современного общества, некоторые теоретики обосновывают тем, что ТНК функционируют на основе трансфертных (не свободных) цен и кооперативных международных связей (регулируемых пропорций, закреплённых контрактами). Но конечным результатом их деятельности является товар: автомобиль, самолёт, военная техника, ИТ продукты, медикаменты и т. д. Его нужно продать, получить выручку, возобновить производство. В противном случае можно разориться, обанкротиться, поглотиться более сильным конкурентом. Разве это не происходит в наше время? В связи с политикой антироссийских санкций и её последствий ушли с российского рынка некоторые зарубежные компании. В 2015 году закрылось производство автомобилей Opel. Представители General Motors объяснили это нежеланием вкладывать деньги в рынок с неясными перспективами. В IT сфере закрылись офисы Google, Skype, Adobe Systems. Из-за трудной экономической обстановки закрылось три завода Danone – в Смоленске, Новосибирске и Тольятти.
Можно ли в данном случае говорить о вытеснении рыночной экономики плановой? Можно ли вообще противопоставлять рынок и план? Исторически альтернативой рынка было натуральное хозяйство. Углубление разделения труда, международный характер специализации и кооперации производства и финансов усиливают взаимосвязи и взаимозависимости разных стран по производству товаров, что безусловно требует координации производственно-финансовой деятельности на уровне мира. Может быть рыночная экономика становится более организованной (не стихийной) и стало быть плановой? Но почему тогда она непрерывно поражается кризисами, принявшими системный и глобальный характер? Почему углубляются противоречия разного рода и мир стоит на грани третьей мировой войны? Ответ можно найти у Маркса: углубляется противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. Производство стало ещё более обобществлённым, ввиду глобализации мировой экономики и углубления международного разделения труда. а присвоение - более узким, ввиду формирования международного олигархического клана.
Маркс теоретически обосновывает и причину жажды бесконечного обогащения, что следует иметь ввиду при анализе пропасти между богатыми и бедными в наше время: «Стремление к накоплению сокровищ по природе своей безмерно. Качественно или по своей форме деньги не имеют границ, т.е. являются всеобщим представителем вещественного богатства, потому что они непосредственно могут быть превращены во всякий товар. Но в то же время каждая реальная денежная сумма количественно ограничена, а потому является покупательным средством ограниченной силы. Это противоречие между количественной границей и качественной безграничностью денег заставляет собирателя сокровищ всё снова и снова предпринимать сизифов труд накопления. Накопление богатства Маркс связывает «с расширением массы эксплуатируемого человеческого материала», что приводит к расширению области «прямого и косвенного господства капитала». Рассматривая процесс накопления капитала в историческом аспекте, Маркс обращает внимание на то, что «прогресс капиталистического производства создаёт не только новый мир наслаждений; с развитием спекуляции и кредитного дела он открывает тысячи источников внезапного обогащения.» Этот факт очень характерен для беспрецедентного обогащения современных финансовых магнатов за счёт различного рода финансовых махинаций. «На известной ступени развития некоторый условный уровень расточительности, -пишет Маркс, - являясь демонстрацией богатства, …становится даже деловой необходимостью для «несчастного» капиталиста. Роскошь входит в представительские издержки капитала». Резкое осуждение праздного образа жизни и «демонстративного потребления», как важнейших свойств «праздного класса» дано американским экономистом и социологом Т. Вебленом. По России можно привести много примеров нецелевого использования государственных средств и «демонстративного потребления. Так, МВД РФ срочно потребовались кровати из вишни, декорированные ручной резьбой, покрытые у изголовья и изножья «тонким слоем золота — 24 карата». Министерство финансов Дагестана (дотационный регион!) пыталось обзавестись бронированным «Ауди» за 8,5 млн руб., администрацией одного из регионов Центральной России была закуплена партия ёршиков для унитаза по 23 тыс. руб. По данным экспертов, в настоящее время таких расходов становится меньше, ввиду определённых мер со стороны правительства. Ограниченные в роскоши в рабочих кабинетах, чиновники демонстративно сорят деньгами в личной жизни: дни рождения губернаторов, мэров, депутатов, юбилеи, свадьбы детей госслужащих обходятся государственной казне в десятки миллионов рублей.
Самое главное, что следует иметь ввиду при анализе современного капитализма, на что «не обращают внимания» другие направления экономической науки, «… капиталист обогащается не пропорционально своему личному труду или урезыванию своего личного потребления, как это происходит с собирателем сокровищ, а пропорционально количеству той чужой рабочей силы, которую он высасывает, и отречению от всех жизненных благ, которое он навязывает рабочим». Как обуздать чрезмерную эксплуатацию и облегчить долю угнетённых - главная проблема, которую должна решать политическая экономия.
Безусловно, современный, мировой по сути капитализм, стоит на несравненно более высокой ступени научно-технологического прогресса и мирохозяйственных связей, социально-культурных и материальных потребностей, а проблемы безработицы, нищеты, голода, эпидемий. сиротства, нехватки жилища не сглаживаются, а обостряются. Более того появляются новые проявления пауперизма и деградации, охватывающие всё мировое сообщество: хронический алкоголизм, транснациональная наркомания, депрессия и чрезмерная агрессия, международный терроризм и т.д.
В качестве товаров в первом томе «Капитала» Маркс выделяет материальные продукты труда и факторы производства, в том числе рабочая сила. Углубляя анализ капиталистического способа производства Маркс обращает внимание на «товары особого рода, или иррациональные товары», к которым отнёс ссудный капитал, ренту, ценные бумаги и др.…Вот как он объясняет иррациональность цены денег. Деньги в качестве капитала, т.е. средства для производства прибыли «становятся товаром, но товаром «особого рода». Эта особенность состоит в том, что потребительная стоимость, которую имеют деньги как капитал позволяет сохранять деньгам свою первоначальную величину стоимости и производить в своём движении определённую прибавочную стоимость. У остальных же товаров потребительная стоимость в конечном итоге потребляется, при этом исчезает субстанция товара, а с ней и его стоимость. Таким образом, «потребительная стоимость ссужаемых денег – это способность денег функционировать в качестве капитала и в качестве такового производить при средних условиях среднюю прибыль».
Что является ценой ссудного капитала? Покупатель обыкновенного товара покупает потребительную стоимость этого товара, а оплачивает его стоимость. Заёмщик денег также покупает их потребительную стоимость, как капитала; но он должен возвратить её по истечении конкретного времени. Таким образом, кредитор остаётся собственником данной стоимости даже после того, как она из его рук перешла в руки заёмщика. Заёмщик берёт деньги в займы как капитал, как самовозрастающую стоимость. Посредством потребления этот капитал увеличивает свою стоимость. Но заёмщик должен возвратить его как реализованный капитал, т.е. как стоимость плюс прибавочная стоимость (процент); а процент может быть только частью реализованной заёмщиком прибыли.
Таким образом, кредитор, и заёмщик, расходуют одну и ту же денежную сумму как капитал. Эта сумма может функционировать как капитал для обоих только благодаря тому, что прибыль делится. Та часть, которая достаётся кредитору, называется процентом. Процент является ценой денежного капитала, но «…это будет иррациональной формой цены, совершенно противоречащей понятию цены товара. Цена сведена здесь к своей чисто абстрактной и бессодержательной форме… это есть определённая сумма денег, которая уплачивается за нечто, фигурирующее… в качестве потребительной стоимости, тогда как цена по своему понятию равна выраженной в деньгах стоимости этой потребительной стоимости.
Капитал выступает как товар, поскольку разделение прибыли на процент и собственно прибыль регулируется спросом и предложением, следовательно, конкуренцией, совершенно также, как ими регулируются рыночные цены товаров. В настоящее время значительно расширился круг товаров и услуг «особого рода», имеющих иррациональную цену. Экономическая теория (мейнстрим) рассматривает эти вопросы поверхностно. Политическая экономия требует более глубинного анализа и выявления сущности иррациональности, связанной с расщеплением прибыли на соответствующие доходы, с тем, чтобы обратить внимание на более изощрённые формы и методы современной эксплуатации
На основе анализа денежной формы стоимости Маркс раскрывает суть товарного фетишизма и его тайну. Товарная форма и то отношение стоимостей продуктов труда, в котором она выражается – «это лишь определённое общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отношения между вещами». Товары представляются самостоятельными существами, одарёнными собственной жизнью, стоящими в определённых отношениях с людьми и с друг другом. Маркс называет это фетишизмом.
Рекламы с безумной радостью на лице: «падают цены!» и надо бежать за товаром, постоянное навязывание товаров с описанием всех его свойств, не всегда соответствующих истине и даже совершенно ненужных товаров (симулякров) через различные современные информационные каналы, безумные очереди и давка людей при распродаже товаров, подтверждают, что фетишизм –свойство и сегодняшнего товарного мира, которое способно деформировать приоритеты ценностей человека. Усиливается власть вещей над людьми и, порожденное властью денег, ложное и опасное понимание престижа в обществе.
Ф. Энгельс, полемизируя по поводу «противоречий первого и третьего томов «Капитала» Маркса, обратил внимание, что В. Зомбарт даёт «удачное изложение контуров системы Маркса»: «критика системы Маркса должна заключаться не в опровержении её, - «этим пусть займутся политические карьеристы», а лишь в дальнейшем её развитии». Таково и отношение автора к теоретическому наследию К. Маркса.
[1] См. Дейнека Л.Н. Место политэкономии в системе основных направлений экономической мысли. –Вопросы политической экономии. №3, 2016, с.68-77.