"Полная ахинея!" - так спецпредставитель президента по вопросам экологии Сергей Иванов назвал версии о каких-то серьезных последствиях аварии 8 августа на полигоне под Северодвинском и предположения – не было ли это испытанием ядерного оружия.
Иванов презрительно отмел все такие предположения: "Совсем спятили, можно так сказать по-простому, по-русски". И он заявил, что многочисленные станции наблюдения за радиационной обстановкой не зафиксировали ничего страшного.
Только вот почему-то эти станции вдруг стали менее многочисленными. После аварии под Северодвинском четыре российские станции из международной системы мониторинга договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний перестали передавать данные в единый центр в Вене - как они это делали до сих пор в соответствии с договором. Причем две из этих станций – ближайшие к месту аварии.
И что любопытно: все эти четыре станции специализируются на измерении уровня радиоактивных изотопов в атмосфере. И от всех остальных систем мониторинга эти станции отличаются как раз тем, что они определяют конкретный состав изотопов в случае выброса - что особенно важно для населения в районе аварии.
Как объясняли журналистам российские экологи из Greenpeace, жители Архангельской области сейчас стали скупать в аптеках йод - но это помогает, только если был выброс определенного вида диоксидов. А если в атмосфере оказались какие-то другие изотопы, то принимать йод бессмысленно.
Так что с медицинской точки зрения важно знать, какие изотопы попали в атмосферу. Но все эти данные так и остались в тайне.
Да что там состав изотопов в атмосфере – военные вообще стали все отрицать. Вспоминается, как после этой аварии на сайте администрации Северодвинска появилось сообщение о кратковременном повышении радиационного фона. Но затем сообщение быстро удалили, и в городской администрации объяснили это тем, что ситуацией занимается министерство обороны – оно и будет информировать население.
А министерство обороны выдало такое заявление - его цитировал Newsland и другие информационные агентства: «При испытании жидкостной реактивной двигательной установки произошел взрыв и возгорание изделия. Никаких выбросов вредных веществ в атмосферу не было, радиационный фон в норме”. И это говорилось в тот момент, когда эксперты с помощью приборов зафиксировали, что на какое-то время всплеск радиации на самом деле действительно был, и допустимые показатели радиационного фона оказались превышены в 3 раза, а естественные показатели в этом районе – в 20 раз.
Вспоминается советская эпоха, когда власть старалась засекретить все, что можно. Историк цензуры Арлен Блюм в своей книге "От неолита до Главлита" рассказывал, как в какой-то момент появилась даже инструкция, запрещающая сообщать по радио… подробный прогноз погоды.
Были разработаны такие правила передачи метеопрогнозов: "…на период не более 5-7 суток по следующим элементам: температуре, заморозкам, осадкам, сильным ветрам - без указания направления..." То есть направление ветра считалось уже секретной информацией. И вот сейчас чиновники явно хотели бы вернуть те времена, когда ядерные аварии и выбросы радиации просто скрывались от населения.
Иванов пытается высмеивать тех, кто ставит перед властями неудобные вопросы по поводу аварии под Северодвинском.
Как он выражается, он прекрасно понимает, что сейчас, летом, новостей мало – вот журналисты и придумывают разные небылицы.
Нет, это не новостей мало. Это мало информации об аварии - потому что данные скрывают власти.
А это молчание и продолжает порождать самые разные версии о характере катастрофы и о ее возможных последствиях. И чиновникам было бы очень просто положить конец различным спекуляциям - тому, что они называют "ахинеей": им просто надо обнародовать данные с неожиданно замолчавших четырех станций наблюдения за уровнем радионуклидов в атмосфере.
