Один из самых затасканных ярлычков, используемых для того, чтобы заклеймить оппонента - фашизм. Казалось бы, дискуссия о современном фашизме должны уходить в прошлое как минимум в силу изчезновения субкультуры наци-скиндехов и опекаемых "чекистами" зигующих молодчиков в черной форме из РНЕ, но нет же - по-прежнему, очень часто говорят о фашизме, как реально существующем в наши дни явлении, с которым надо, знамо дело, бороться.
Разговор о расползающейся в наши дни "коричневой чуме" - удобный риторический ход, ведь можно прикрепиться к подвигам наших дедов, а значит возвести свои измышления разной степени значимости до уровня священной войны, где каждый уклоняйщийся от холивара - потенциальный власовец. Однако, если обратиться к сути явления, которое победили в 1945 году, то всё становится несколько сложнее (да-да, все знают разницу, между идеями Бенито и Адольфа, здесь мы понимаем под фашизмом общеевропейское явление 20-х-40-х).
Борцы с фашизмом часто любят щеголять определением Георгия Димитрова:
"Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть к другим народам."
Оставим в стороне тот факт, что определение Димитрова было дано явно в пропагандистских целях на конгрессе Коминтерна, поэтому его сугубо научная ценность сомнительна, но заметим, что "террористическая расправа с рабочим классом и революционной частью крестьянства" не наблюдается, пожалуй, нигде в мире, да и найти примеры "террористической диктатуры" нынче не так просто.
Критик возразит, дескать, не надо слова "террористическая" и "расправа" рассматривать столь буквально, однако стоит всё же понимать, что сам критик не сидит в тюрьме как Антонио Грамши и не загибается в концлагерном бараке с желтой звездой на полосатой робе. Паззл не складывается, поскольку если мы все же говорим о базовом определении, то оно должно быть точно выверено, а не быть сказано в риторическом пылу с трибуны.
Более того, важно понимать, что "признаки - это не качество", то есть формальное присутствие тех или иных признаков явления не позволяет сделать вывод о наличии самого явления, если оно не рассмотренно целостно. Фашизм - это не просто ксенофобия + власть крупного капитала, это еще и тоталитарно устроенное движение, а затем и государство, выстренное из бывших фронтовиков, привыкших носить форму и ходить строем, это и плановая рузвельтианская экономика, и ответ на левую революционную угрозу и многое другое. Как видно, что-то тут явно не сходится с современными реалиями.
Доказывать, что никакого фашизма больше нет, не стоит жителям Горловки или Донецка, потерявшим жилье или родных из-за отправленных из Киева карательных батальонов, это даже кощунственно, однако, объективно говоря, терминологически, даже на Украине - не фашистское государство (нет автаркии, нет индустриализации, нет плановой экономики, зато есть выборы, на которых побеждают неожиданные кандидаты), но во всех других случаях разговор этот может быть вполне уместен.
В принципе, можно было бы оставить комнатных "борцов с фашизмом" в покое, однако эта игра со смыслами далека не всегда столь безобидна. "Борясь с фашизмом" евро-левак торпедирует патриотическую идею, мечту о Великой России, охранитель призывает ужесточить статью 282, фемка хочет разрушать семьи и подавлять мужество в мужчинах. Так что лучше всё же стараться развеивать эту пургу по мере сил. Потому что, по большому счету, разговор о фашизме как чуме для современной РФ - это тоже оскорбление наших предков, которые эту чуму, настоящую, а не виртуальную, смогли большой кровью побороть.
Андрей Песоцкий