Беременность снова была трудной. Ася несколько раз лежала на сохранении, правда, в отдельной палате ей разрешили поставить еще одну кровать и небольшую кушетку - старшая дочь и муж ни в какую не соглашались оставлять ее одну. Чаще Дарья приезжала со свекровью, пока ее отец спешно переделывал еще одну комнату под детскую, правда, в этот раз в голубых тонах - молодая женщина твердо вознамерилась родить сына. Свекровь попросила назвать его Андреем.
-Почему именно Андреем? - недоумевала Ася.
-Имя красивое, - степенно отвечала Любовь Яковлевна. Она все еще восстанавливалась после болезни, часто уставала, но оптимизма и красоты не растеряла. Подтянутая, с дерзкой короткой стрижкой, для Аси пожилая дама была едва ли не ближе мужа.
-Андрюшка-поскакушка. Куда красивее!
-Просто назови. Ради меня, - помолчала и добавила, - пусть в нем будет память.
Ася тактично не стала расспрашивать и только кивнула. Мальчик родился в срок - крепкий, молчаливый, с огромными глазами и невероятно серьезный. Он рано начал ползать, быстро пошел, но упорно не говорил. Родители лезли на стену от волнения и таскали ребенка по врачам. Бесконечные анализы, обследования, детский психолог - все было без толку. Сын молчал.
Масла в огонь подливала мама Давида, считавшая, что ребенку нужен коррекционный интернат и хорошая терапия. Она всерьез предлагала сыну сдать "неполноценного" под пригляд соцучреждения и вновь повнимательнее присмотреться к супруге:
-Твой ли этот ребенок? У нас ни один таким не был! - Давид отмахивался, пока, в конце концов, эти разговоры не достали его до печенок и он не выставил мать из квартиры. В буквальном смысле слова, вывел за шкирку, чтобы встретиться спустя несколько лет почти случайно.
Любовь Яковлевна не выдержала первой:
-Оставь его, - измученная Ася с сыном только что вернулись от очередного врача, который не смог поставить ни одного диагноза и только разводил руками, - он заговорит, когда сам захочет. Тот...тот тоже был молчун.
-Расскажи, - Ася впервые обратилась к свекрови на ты.
Любовь Яковлевна неторопливо отложила вязание, зашла в детскую шикнуть на расшалившегося перед сном внука и принесла в гостиную старую тяжелую пепельницу. После операции она почти не курила, боялась рисковать, но под доверительную беседу пару сигарет, все же, высаживала. Как и до онкологии - в три затяжки.
-Я любила до замужества. Мальчишка из нашего барака, красивый, смуглый. Цыганок. После войны подворовывал, конечно, голодный все время. Самый смелый во дворе, все девчонки его были, а я нос воротила. Он мне цветы - я их в помойку, платок - я нищенке на его глазах отдала, в кино зовет - только усмехалась. Андрей из бедной семьи был, образования восемь классов, даже в ПТУ не хотел поступать. Однако выучился - у него талант был в моторах копаться. Подходил к машине или к трактору, все едино было, слушал минуту, руку клал на капот и безошибочно определял где поломка. Во всем остальном, веришь, совершенно был безруким, гвоздь не мог ровно вбить, а с моторами на "ты" был. Год меня выхаживал - не поддавалась. И он уехал на Север, на заработки. Когда он меня позвал с собой, я отказала. После детдома при Севвастлаге даже думать не могла про вечный холод. Отказать отказала, но дверь ночью открыла. И писем ждала, - помолчала пару секунд, - Он ни разу не написал, гордяк. Двадцать лет его потом не видела, столкнулись, не поверишь, на приеме в министерстве. Стал какой-то шишкой, машины аж министрам подбирал. Личная охрана, молодая жена. Да и я замужем давно, Костя взрослый, а в сердце закололо так, что едва на ногах удержалась. Мужу наговорила ерунды, мол, голова разболелась от духоты, на балконе постою. Ждала его. Пришел, как не прийти. Постоял, помолчал и увел за собой. Я ладонь в ладонь вложила и пошла. На год ушла - Костик тогда в Лондоне стажировался, приезжать часто не мог, а мы по телефону делали вид, что все по-прежнему, и мальчика ждет семья. Я с мужем не разводилась - он сам об этом попросил, у дипломата же должна быть жена. Роль играла послушно, ты не думай. Выбиралась с ним на вечеринки, в театр, а потом возвращалась к Андрею. Все вокруг думали, что у нас идеальная семья, но Костина стажировка подходила к концу и нужно было что-то решать. - свекровь помолчала, собираясь с духом, - А потом Андрюша попал под машину. Пьяный идиот вылетел на тротуар, Званцев меня оттолкнуть успел, а сам...умер в реанимации, почти мгновенно. Врачи, говорят, даже руки вымыть не успели. Я головой о стену билась, блевала от ужаса и боли, жить не хотела...И к мужу вернулась после похорон. У меня уже и срок был полтора месяца. Только родить я не сумела - тяжелый выкидыш, и дальше бесплодие. Андрей, знаешь, всегда молчал. Я рассказываю что-то, он слушает, улыбается, но сам ни слова. Он глазами говорил, - Любовь Яковлевна тяжело поднялась на крик внука из детской, - и наш так же. Весь в деда. Но учти - я никогда тебе этого не рассказывала.
Асе осталось только оторопело кивнуть и посмотреть на свекровь по-новому. В который раз.
Первая глава:
https://zen.yandex.ru/media/id/5b846645d6e1a500a9c27fc9/my-ne-priemnye-my-rodnye-5d2604d84735a600b43e24c9
Седьмая:
Восьмая:
Девятая:
Десятая:
Одиннадцатая:
Двенадцатая: