Несколько лет назад в руки мне попал документ – начало, кажется, автобиографии. И написала его женщина к литературе отношения не имевшая – познавшая когда-то и самый простой крестьянский труд, бывшая и председателем сельсовета… Наверное, таких (пока ещё) в России миллионы - и ведь каждый мог бы написать, рассказать что-то похожее и в то же время личное, ни на что не похожее…
Воспоминания о Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.
Я, Востренкова Зинаида Алексеевна родилась 3 февраля 1934 г. в д. Едново Великоустюгского района Вологодской области в семье крестьянина. У меня три сестры. Я родилась младшим четвёртым ребёнком. Папа и мама трудились в колхозе. Начальное образование, четыре класса, получила в Едновской школе, семилетнее образование в Погореловской школе, которая находилась за восемь километров от дома. Мы три подруги, и всех звали Зины, жили каждую учебную неделю на частной квартире у тёти Шуры, у которой было четверо своих детей. Спали все на полатях, а утром тётя топила русскую печку, мы с девчонками с нетерпением ждали, когда сварится картофель, чтобы покушать и бежать в школу на уроки. Из дома приносили молоко и травяные лепёшки. Зимы стояли очень холодные, на коленки наматывали тряпки, чтобы не поморозить их. Одежда была не по возрасту и в заплатках. Учились прилежно. После войны окончила сельскохозяйственный техникум и пединститут. Мой трудовой стаж – 52 года. Воспоминания о детстве запомнились очень ярко, особенно годы Великой Отечественной войны. О начале войны нас известил почтальон, когда принёс отцу повестку, в которой извещалось о явке в военкомат через 24 часа. При себе надо было иметь вещевой мешок, кружку, ложку, полотенце, мыло и продуктов питания на сутки. Общий сбор мужчин в 8 часов утра у здания сельского совета. Утром собрались женщины с детьми, чтобы проститься с мужьями и братьями, сыновьями. Плакали жёны и родные, не знали, надолго ли прощаются со своими любимыми. До пристани провожали на повозках. Дядя Вася играл весёлую плясовую, пели песни и частушки. Мы стояли на угоре и махали платочками вслед, с надеждой на скорое возвращение родных домой. Мне было 6 лет, и я ещё не понимала смысла войны и не могла представить, что на войне убивают людей. В деревне не осталось ни одного мужчины и молодых парней. Все хозяйские дела легли на плечи матерей, сестёр и подростков. Вечерами женщины собирались у нас в доме. Долго-долго разговаривали, как дальше жить, грустили и плакали. А доля выпала им долгая и нелёгкая. Лошадей с колхозной конюшни тоже забрали для фронта. Женщины косили траву на сено вручную косами. Возить сено и пахать поля обучали быков и коров. Мама управляла плугом, а женщины таскали плуг за верёвку и пахали поле. Зерно сеяли на поле вручную из лукошка или ведра, которое привязывали ремнями за шею, таскали бороны. Детей брали в поле, чтобы собирать пестики (побеги полевого хвоща) и искать "кротовьи орехи". Однажды мы взяли в поле козу – нашу кормилицу. Женщины были на жругом конце поля, а мы заняты своим делом. Из кустов выскочил волк и закусил нашу козу. Мы испугались и кричали женщин на помощь, но было поздно, коза умерла. Сколько было слёз, жалко было козу. Я очень хорошо помню эту беду. Волков было много. Мама рано утром провожала нас с сестрой Ниной в школу с фонарём или зажигала мазутный факел. Мы слышали, как волки выли рядом с дорогой, которая проходила лесом.
Осенью, когда поспевал урожай, ячмень жали серпами, пшеницу косили косой и вязали снопы, а мы помогали ставить снопы в суслоны. Молотилку на гумне крутили женщины руками или запрягали быков, они были упрямы и бессильны, часто останавливались и ложились.
Трудились старые и малые. Зерно сдавали всё государству. Давались большие планы заготовки сельхозпродукции колхозам и личным хозяйствам. Нашей семье нужно было сдать 350 кг молока и 200 штук яиц, шерсть. Работа в колхозе учитывалась трудоднями. День-трудодень, а денег не давали. Старшие сёстры Галя и Валя возили на лодке по Северной Двине молоко продавать в город Красавино, чтобы купить кусок хлеба. В Красавино жили пленные немцы-женщины, они работали на ткацкой фабрике, им давали за работу деньги, а они опкупали наше молоко ягоды, грибы.
Старшая сестра Галя закончила 10 классов в Красавинской средней школе и работала секретарём Едновского сельского совета. Сестра Валентина после 7 классов училась в ФЗО на токаря и была направлена на Урал, в город Чусовой, работать на военный завод токарем, изготовляла снаряды для фронта. Был призыв молодёжи работать на военном заводе, и деревенские девчата 15 – 16-летние поехали туда под девизом: "Всё для фронта, всё для победы". Жили в холодных бараках, не знали ни сна, ни отдыха. Кормили плохо, девчата падали в обморок от голода и бессилия у станков. Сестра выжила чудом, она перевыполняла норму изделий (снарядов). Ей давали дополнительную пайку хлеба, а она делилась с подругами. Заболела тяжело, и её такую тощую, больную отпустили домой. Дома мы отпоили её молоком, как ребёнка с ложечки.
Я хорошо помню учёбу в начальной школе с 1 по 4 класс. Ранней весной ходили босиком, на ногах были "цыпки", мама мазала их молоком, они очень ссадили и болели. В школе нам выдавали ботинки на деревянной подошве, сверху парусина шнуровалась верёвочкой. В перемену все бегали, играли и стучали своими деревянными подошвами. В большую перемену нас кормили грибным супом с ячневой крупой. На уроках письма писали на газетах между строк или на серой обёрточной бумаге. Для первоклашек шили из бумаги тетради и после уроков линовали страницы карандашом.
Весной по насту, рано утром до уроков, мы с ребятами убегали в лес и играли в войну. Иногда не слышали даже звонка на уроки. Домашнее задание делали с коптилкой, которая еле светилась. Спичек и керосина был дефицит. Огонь добывался от искры кремня. В избе было холодно, экономили дрова. Заготовляли их по насту, возили на санках.
Ужинали на печке. Мама зажигала коптилку, опрокидывала таз кверху дном вместо стола, настилала скатерть, наливала молоко в блюдо, и мы хлебали его ложками без хлеба или с лепёшками из травы. Хлеб давали по карточкам – 125 граммов на ребёнка и 250 на маму, как работающую. Очередь за хлебом мы занимали с обеда. Хлеб привозили вечером после работы. Пайку 500 граммов делили на весь день на троих. Мама нас утешала и приговаривала: "Мы-то с вами дома на печке, попили молочка, а папа думает о нас в холодной землянке. У нас хоть не стреляют. Будем ждать папу домой. Спаси его, Господи, сохрани". И мы засыпали на печке, прижимаясь друг к другу. А утром у каждого свои поручения: согнать корову на пастбище, сходить на межники и нарвать корзинку головок красного клевера, насобирать пестушек (это головки полевого хвоща). Их нужно было высушить на противнях в печке, а вечером истолочь в ступе, чтобы получилась травяная мука, которую смешивали с варёной картошкой и пекли лепёшки. Собирали грибы м ягоды в лесу. Варили на костре грибовницу и свежую картошку. На заливных лугах рвали "киселку", в ручейках ловили мелкую рыбку решетом, варили уху. Весной срезали с молодых сосен сосновый камбий из-под коры, а сосенки на плече носили домой на дрова. На гороховое поле ходили украдкой, так как поле караулил сторож, и не разрешал рвать горох. Если удавалось обмануть и отвлечь сторожа, быстро щипали горох в карман и убегали в кусты или сарай, делили между собой добычу.
Когда невмоготу хотелось кушать, я залезала в подполье и находила случайно закатившийся под доски проросший картофель, тянула за длинные белые ростки, тёрла на тёрке и ела. Однажды нашла на полке старую забытую фасоль в мешочке, съела и отравилась, мама отпоила меня каким-то травяным настоем. Чай пили с сушёной морковкой вместо сахара.
В летние каникулы всех слабых детей на месяц собирали в интернат при сельском медпункте, лучше кормили, давали кусочек хлеба, намазанный маргарином, и овсяную кашу. Мы поправились, были весёлые и озорные. Домой хотелось, к маме.
В 1943 году пришёл раненый папин брат дядя Саша. Жить стало веселей. Зимой женщины и соседи собирались в доме у дяди Саши. Горела вместо лампы лучина, угольки падали в корытце с водой и шипели, а мы с Ниной засыпали на коленях у мамы, полусонные уходили домой.
Чтобы выжить продавали всё на хлеб. Женщины собирались по 4 или 5 человек, брали в колхозе лошадь, сена на дорогу на 4 – 5 суток и ехали в Тотьму за хлебом. Увозили отрезы материи, костюмы, сапоги, туфли – всё меняли на хлеб. Привозили гороховую муку или сухари, а мы с нетерпением каждый вечер ходили на угор встречать подводы. Почему-то в Тотьме люди жили сытнее. Были хорошие урожаи зерновых.
Как бы ни было трудно, но все жили с надеждой скорой победы. Работали – всё для фронта, для победы.
Ученики осенью, после школьных занятий, вместе с учительницей ходили по полям собирать колоски и сдавали в колхозный склад кладовщику. Зимой собирали по домам золу для удобрения полей. Весной пололи зерновые всходи от сорняков. Пасли скот: коров, телят и овец. Летом заготовляли лекарственные травы: берёзовые почки по стакану каждому, корни валерьяны, сушили крапиву и всё сдавали в медпункт.
Новости первым приносил почтальон. Получали письма-треугольники с адресом "Полевая почта", приносили и похоронки. Читали газету "Известия", радовались успехам, когда наши освобождали города, а женщины вытирали слёзы и желали скорейшей победы. Вечерами женщины вязали носки для солдат на фронт из ровницы (нитки из льняного волокна). Норма на месяц – связать 25 пар носков. Мы помогали распутывать мотки ровницы и сматывали в клубок. Шили кисеты, вкладывали в кисеты письма, открытки, фотографии, песни, пожелания и поздравления.
В семье был патефон и много пластинок. Часто заводили и слушали песни, частушки. Я сохранила патефон и пластинки, как реликвию, и сейчас, 9 мая мы с подругами слушаем фронтовые песни. Рассказываю свои воспоминания своим детям и внукам. Весть о победе первым принёс почтальон, зашёл в школу и сообщил учительнице. Она выстроила нас в коридоре и сообщила радостную весть. Мы прыгали, обнимались и скорее бежали домой, сообщить о победе своим родным. Папа вернулся в конце мая, он служил на Ленинградском фронте в Тихвине. Здоровье было подорвано, часто болел, но мы старались его поддерживать, чем могли. Умер он от воспаления лёгких.
Много можно вспоминать о тех трудных днях и годах. Пусть нигде не повторится страшное слово "война", и никому не испытать того, что пережили мы, дети войны.
Ветеран труда Востренкова Зинаида Александровна.