О неожиданной находке морозовского раритета вдали от Орехово-Зуева поведал Действительный член Морозовского клуба Гамэр Баутдинов. *
Недавно я побывал на малой родине моих родителей – на так называемой татарской Нижегородчине. Это своего рода анклав в юго-восточном углу нынешней Нижегородской области, где сосредоточены 34 села и деревни с населением, состоящим исключительно из татар. Ещё в ордынские времена началось его формирование, и тамошние татары сохранили свою идентичность и образовали особую группу мишарей в составе татарского народа. Они защищали южные рубежи Российского государства, а после Крестьянской реформы 1861 года, как и другие народы, подались на отхожие промыслы в города и, прежде всего, в Москву и Подмосковье. Не секрет, что сейчас большинство татарского населения столицы состоит из мишарей, и среди них преобладает мишарский диалект татарского языка.
Уже на станции Сергач, когда сходишь с поезда, слышишь мишарский диалект, на котором лихие водители предлагают свои услуги. В селе Красный Остров родился мой отец, а по соседству, в семи километрах, в большом селе Сафаджай или Красная Горка родилась моя мама. Однако познакомились они уже в Орехово-Зуеве. Нынешние ореховские татары – это тоже дети и внуки в основном выходцев из мишарской Нижегородчины.
В Сафаджае я встретился с местным краеведом Вафой Камалетдиновым, который пригласил на эту встречу также директора Красногорской средней школы Рамиля Мусина.
Он рассказал о своей школе, о том, сколько нового было сделано за последние годы. Упомянул и о том, что в школе создан музей, где хранятся «даже такие раритеты как морозовская печать из Орехово-Зуева».
Услыхав это, я тут же попросил Рамиля-эфенди показать мне школьный музей. Школа действительно производит впечатление.
Трёхэтажное кирпичное здание, хорошо оборудованные классы, в том числе компьютерный, актовый и спортивный залы, галерея лучших выпускников школы, среди которых – двукратный чемпион мира по борьбе на поясах (куряш) Рамиль Нуриманов. Обучение проводится на татарском и русском языках, причём сюда привозят детей и из соседних селений, где есть проблемы со школами.
В школьном музее экспонаты рассказывают не только о школе, но и об истории села. И вот витрина, в которой хранится морозовская печать. С трепетом достаю её и фотографирую.
На штемпеле значилось: «ФАБРИКИ Т. ВИКУЛА МОРОЗОВА = ВЪ М. НИКОЛЬСКОМЪ ВЛАД. Г.», то есть «Фабрики Товарищества Викула Морозова = в местечке Никольском Владимирской губернии».
Я спросил Рамиля Мусина, как эта морозовская печать попала в школьный музей. Он ответил, что в музей из семейной коллекции принёс её сам, и пояснил, что его дед, Муса Шихмуратов (1876-1963), вместе с группой своих земляков каждый год уезжал на работу на морозовские предприятия в Орехово-Зуево. Им нравилось работать у Морозовых, поскольку, как отмечал Шихмуратов, там хорошо относились к людям, не обсчитывали, полностью выплачивали зарплату, а по окончании рабочего сезона, перед отъездом домой в деревню, каждый работник получал от хозяев «дорожные» и приличный подарок.
Но всё-таки как морозовская печать могла оказаться у деда Рамиля Мусина? На этот вопрос мой собеседник ответил, что он точно этого не знает. Мы с ним попытались предположить, что это могло произойти где-то в 1918 году, во время национализации предприятий Морозовых, когда при полной бесхозности люди могли брать себе что-то на память. Но это всего лишь наше предположение.
Как бы то ни было, работа Мусы Шихмуратова и его татарских товарищей на Морозовских фабриках говорит о том, что сюда привлекались не только русские крестьяне соседних губерний – Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской.
Нам известно, что татары работали на предприятиях Тимофеевичей ещё со времён Морозовской стачки в январе 1885 года. Случай с Шихмуратовым и его товарищами подтверждает то, что они работали и на фабриках Викуловичей. И неслучайно, очевидно, что на Самомазке, принадлежавшей им, один из жилищных углов назывался «татарским». Сам Муса-бабай затем работал у себя в колхозе, дожил до преклонных лет и был похоронен в родном селе.
Наконец, есть ещё одно доказательство того, как менялся статус выходцев из татарского села Сафаджай в Орехово-Зуеве. Сначала это было их временное пребывание в городе, а потом для некоторых из них оно стало постоянным местожительством. Это подтвердил историк Мансур Хафизов в книге «Нижегородские татары», где он пишет, в частности, что «в шефскую работу включались и татары-горожане, изъявляя желание оказать посильную помощь своим землякам в родной им деревне». И он называет жителей Орехово-Зуева, уроженцев села Сафаджай: это Нежметдинов, Измайлов, Загидуллин, Шагимярданов и Арифуллин, которые в своём письме на имя председателя сельсовета и секретаря партийной ячейки села, написанном в сентябре 1924 года, выразили готовность помочь землякам.
Уроженцев этого села и их потомков в Орехово-Зуеве немало и сейчас, а дорогу сюда их предкам проложили, вероятно, также Муса Шихмуратов и его товарищи.
Профессор Гамэр Баутдинов