-3 -
Маня возвращалась с корпоративной гулянки на такси. Она тоскливо водила пальцем по стеклу, за которым мелькали огоньки ночного города. Было так невыносимо скучно. Было лень жить. Мане казалось, что она потерялась в каком-то дне сурка, в постоянном хронологическом повторении действий, слов, вздохов. Маню напрягал бытовой вопрос. Ей приходилось жить у свекрови со свекром. Размеры квартиры, конечно, позволяли разместиться пятерым без проблем, но все-таки полноправной хозяйкой Маня себя не чувствовала. Однако она весьма уважала свекровь - Марью Сергеевну, - которая вопреки своему статусу (все же она приходилась мамочкой сынули, которому Маня приходилась женой) была демократичной и деликатной женщиной, заботливой бабушкой, ненавязчивой собеседницей, непревзойденной хозяйкой. Справедливости ради, отметим, что мама Мани не отличалась перечисленными характеристиками и была невыносимой тещей, с которой даже родная дочь с трудом находила общий язык. Поэтому совместная жизнь с родителями Мани как-то сразу не задалась, а вот родители мужа стали прекрасными сожителями молодой семьи. В прочем молодой семьей Маню с мужем Ромой и дочкой Женькой уже трудно было назвать. В квартире Марьи Сергеевны они уже обитали порядка семи лет и пользовались всеми благами сложившейся ситуации. С работы Маня всегда приходила на все готовое: еда дымится на столе, одежда наглажена, перестирана, разложена по всем ящичкам, уроки сделаны. Эти функции делили между собой свекровь и Рома. И Маню это вполне устраивало.
Последний месяц, правда, им пришлось потесниться. На временную побывку перебралась семья сестры Ромы из четырех человек: сама сестра Катя, ее муж Володя, двое сыновей Павлик и Петька. «Коммуналка…» - мысленно вздыхала Маня, ожидая очереди в туалет, который еще к тому же был объединен с ванной.
Бытавуха, будто блеклая моль, грызла добротное драповое пальто семейной жизни. Маня неустанно отгоняла это противное и надоедливое насекомое. Однако, либо она это делала не слишком интенсивно, либо применяла неправильные методы, но, как ни крути, ее усилия не принесли никаких положительных результатов. Пальто трухой осыпалось, а вместе с ним и страсть, и нежность, и, будь она неладна, любовь. Маня как-то вдруг поняла, что даже веник с совком ей лень доставать, и, уж тем более, наводить порядок: пусть останки былого счастья валяются под ногами. Рома терпеливо пытался реанимировать хорошее настроение жены: в ход шли цветы и сюрпризы. Маня с достоинством махровой стервы принимала старания супруга как должное, кивала, мол, в благодарность, и, молча, зависала над телефонными переписками в социальных сетях. Рома был для нее мебелью. А вернее старым велюровым креслом, прогнувшимся по изгибам ее тела и протертым в местах контакта. Данный атрибут мягкой мебели она ценила. За комфорт. Но при смене интерьера велюровое кресло выглядело бы слишком потрепанным и портящим общую обновленную картину.
Маня с завистью смотрела на коллегу Аллу и их начальницу Софью. Первая была свободна и независима, легка и беззаботна. Вся жизнь у девки впереди! Ни детей, ни плетей! Ветер в голове и вереница поклонников, которыми она вертит, как хочет. Вторая бескомпромиссная, смелая. Развелась, сама воспитывает ребенка, карьеру строит. Эдакая оптимистка, - даже бесит - которая постоянно разгребает бесконечные кучи дерьма, и успешно, кстати говоря, разгребает. Молодцы девчонки. Как-то Маня об этом даже им сказала, а в ответ услышала бурю негодования. Алла покрутила пальцем у виска и заявила, что смертельно устала от флегматизма современных мужчин. Софья сказала, что Маня с жиру бесится, подчеркнув, что на Роме держится все: он водит ребенка в школу, сидит на больничных с Женькой, даже завтрак, обед и ужин готовит он. Им легко рассуждать на эту тему, а что делать, когда семейная жизнь настолько стерильна и праведна, что аж тошно? Мане хотелось адреналина, какого-то драйва, непотребщины. Она с наслаждением вспоминала, как в студенчестве, на какой-то вылазке на природу с первым попавшимся парнем убежала в близлежащую посадку и самозабвенно отдалась ему на холодной земле, усыпанной мокрой и даже подгнившей листвой. В памяти стоял запах влаги и грязи, нет, скорее ощущение влажных и грязных касаний незнакомых друг другу тел.
- Девушка, с вас двести пятьдесят! – голос таксиста вырвал Маню из сладкого плена ностальгии. Она отыскала три смятые купюры в кармане пальто и устремилась на выход.
Поднявшись на седьмой этаж и нащупав в сумке связку ключей, Маня радостно думала о том, что сегодня будет ночевать одна. Ее домашние остались в полном составе на даче. «Закрывают плодово-ягодный сезон сердобольные мои» - бесшумно ликовала Маня, сбрасывая с себя туфли. Она прошлепала босыми ногами по холодному кафелю на лоджию. С наслаждением сделала никотиновую затяжку. Как же хорошо. Тихо. Спокойно. Никто не маячит, не дергает и не заглядывает участливыми глазами в душу.
Вдруг Маня услышала шорох, который так неожиданно разорвал полотно тишины. С испугу она даже проглотила дым. За доли секунды в голове пронеслась сотня мыслей. Маня выбросила в окно тлеющую сигарету и начала бегло осматривать лоджию в поисках орудия обороны. Вдруг грабители или маньяк? Ничего более подходящего кроме старой сковороды она не увидела. Громкость шорохов стала усиливаться. Шаги. Поступь твердая. Тяжелая. Уверенная. Маня крепко вцепилась в деревянную ручку чугунной сковороды. Дверь со скрипом начала открываться. Из груди Мани вырвался противный свинячий визг.
- Совсем обалдела! - возмущенно прошептал Володя, едва успевший остановить женскую руку, а вместе и с ней сковороду, замершую над его головой.
- Придурок! – негодовала Маня – Я думала, сдохну от страха.
Володя это муж сестры маниного мужа. Таких родственников в простонародье называют «свояк». Оказалось, что Володе удалось сбежать с закрытия дачного сезона по причине того, что завтра его вызвали на работу. Предупредить Маню о своей ночевке дома он забыл. Для скорейшего приведения нервов в порядок Володя предложил распить бутылочку коньячку, предусмотрительно, но не очень надежно спрятанную свекром в серванте. Маня незамедлительно согласилась. Завтра ей все равно болеть с похмелья: корпоративное веселье не пройдет бесследно. Терять, в общем, нечего.
Продолжение следует...
Ранее:
Далее: