Стояла холодная осень… Шел второй год войны, а немцы без промедления двигались вперед все больше вгрызаясь в нашу родную землю. Шли ожесточенные бои. Еще вчера мы с большими потерями смогли отбить очередную атаку немцев и сейчас собирались с силами. К нам должна была подойти подмога, но я лично сомневался, что помощь успеет вовремя. Силы были на исходе, хотелось спать и кушать.
Я сидел в окопе и чистил свою винтовку от налипшей глины, когда ко мне подбежал командир роты.
- Петров! – обратился он ко мне. – Ночью пойдешь к дороге. Нужно проследить, а то мало ли колонна немецкая…
- Всю ночь, товарищ командир!? – задал я глупый вопрос.
- Конечно всю! – грозно ответил командир и махнул рукой. – За мной! Покажу тебе место!
Неохотно я поплелся за ним и через несколько минут мы были уже на месте.
- Вот здесь будешь вести наблюдение! – он указал рукой на поляну возле дороги.
Я не стал присматриваться к месту, а лишь кивнул головой и мы пошли обратно в расположение.
Вечером, когда начало смеркаться я пошел к назначенному месту. Только тогда я понял насколько безграмотно командир место с которого мне нужно было наблюдать за дорогой.
Мне моя жизнь дорога, поэтому я осмотрелся и решил залечь в густом ельнике, в котором ночью меня бы точно никто не заметил.
Ночь выдалась тихая и спокойная… Я лежал и думал, как было бы сейчас покушать наваристого борща и сходить в хорошо растопленную баньку с березовым веничком.
В друг я услышал шорох неподалеку и пополз в сторону. Звуки доносились в густых кустах слева от меня. Когда я подполз ближе, я смог расслышать немецкую речь.
- Откуда здесь немецкие солдаты? – задал я сам себе вопрос.
Я осторожно подкрался еще ближе и увидел немецкого солдата. Он что-то старательно передавал по рации и еле слышно бубнил себе под нос. Я осмотрелся вокруг, он был один.
Я встал во весь рост и направил винтовку немцу в спину.
- Хенде хох, фриц! – громко приказал я.
Немец вздрогнул от неожиданности, медленно встал и повернулся ко мне.
Перед собой я увидел совсем юного мальчишку. На вид ему было всего лет 17. Это был напуганный до ужаса ребенок. Я подошел ближе, но мальчишка сделал шаг назад. Его затрясло от страха, он разрыдался и упал на колени. Мне стало его жалко и я его отпустил. Это было недопустимо в то время, но иначе я поступить не смог. Мне было известно о зверствах немецких солдат, но при этом мне не хотелось уподобляться им. Я его пожалел...
Утром я доложил командиру, что немецкой колонны не было и все было спокойно. К счастью, об этом случае никому не стало известно.