Эпизод 8. ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ - ИСПРАВИТЬ НЕВОЗМОЖНО.
- Во, ты глянь на них! Сидят, пьют!
- Пьют и ржут! – чей-то громкий весёлый, с издёвкой голос, оборвал Пашкин смех.
Сергей, не переставая улыбаться, обернулся к двери, и увидел Тамару, жену Павла со свертком под мышкой.
- Серега, привет! С Наступающим! Ты где своего конягу гонял, что грива аж в сосульках? – и не дожидаясь ответа, игриво толкнув Сергея в плечо, хозяйка прошла к столу и положила сверток.
С появлением этой крупной, красивой женщины, в летней кухне сразу стало тесно.
- Так, Савин, ты уже хорошенький? – нависнув над сидевшим мужем своей внушительной фигурой, с угрожающим видом обратилась она к притихшему Пашке. Было непонятно, то ли она смеется, то ли действительно зла на мужа.
- Томочка, ты что дорогая, я ж как стекло, ни в одном глазе, ща снег побегу чистить, я же только Серегу обогреть – подскочив с дивана, смешно и сумбурно затараторил Пашка, неуклюже махая своими длинными руками.
- Садись, дорогая – услужливо схватив свой полушубок с дивана, заискивающе предложил он жене место, и пошел к вешалке.
- Ладно не суетитесь, молодой человек, лучше налейте даме стопку - весело подмигивая Сергея, расстегнула свою телогрейку Тамара, и сняв её, легко бросила мужу, стоявшему возле двери в ожидании своей участи.
- Гарсон, повесите даме шубу, пжалста! – жеманясь и изображая из себя важную особу, вальяжно произнесла она и расплывшись в добродушной улыбке, плюхнулась на испуганно заскрипевший диван. Было видно, что Тамара находилась в прекрасном настроение, и наверное, даже выпила с соседкой стопку и вероятно не одну.
И тут же, мигом оценив ситуацию, хитрый Пашка уже смело прошел к столу и открыв дверку, стал искать в его недрах рюмку для жены.
- Мать, а вы гляжу тоже праздник с Зойкой встречали? – оборачиваясь к своей, вроде бы, уже не грозной супруге, с добытой из темноты стола стопкой, подозрительно спросил Паша.
- Мужчина, в чём дело?! Имею полное право с соседкой пригубить по сто капель, и не вашей вонючей самогонки, а настоящей русской водочки! – издеваясь над мужем, и снова подмигнув гостю, весело остудила она не в меру подозрительного супруга.
- Наливать, не сметь трогать женщину, подлец! – источала вокруг себя энергетику веселья, эта красивая, разрумянившаяся женщина, с серой шалью на плечах.
Поняв, что ему в этот раз ничего не грозит, повеселевший Пашка снова оживился, и по привычке дурачась, налил всем самогонки, и услужливо подал выпивку и жене, и гостю.
- Ну будем! С Наступающим! – коротко, словно опасаясь, что Тамара сменит милость на гнев, выпалил Пашка, и выпив, громко крякнул.
- Ну, что Серёжа, с Наступающим тебя! – Тамара, обернувшись к задумчиво улыбающемуся гостю, чокнулась с ним и тоже выпила.
Но тотчас, хватая ртом воздух, она угрожающе замахала головой и руками на мужа, не в силах произнести ни слова. Пашка тут же поняв без слов требование жены, схватил ковшик и сунул жене в протянутую руку. дл=Сергей, до этого молчаливо наблюдавший за хозяйкой, как-то обречённо вздохнул, и выдохнув, тоже выпил.
- Савин, я тебя убью, подлец! Компота жалко, так бы я тебе ковшиком врезала по бестолковке! – едва переведя дух от выпитого, Тамара накинулась на мужа.
- Ты совсем сдурел, Паша? Ты мне что налил?! – негодовала она, отдав мужу ковшик и рюмку, и утирая уголки глаз краем шали.
- Знатный первачок, скажи? – глупо улыбаясь, смотрел на жену довольный Пашка. И тут же, словно спохватившись, и что-то вспомнив, испуганно затараторил: - Ой, Томочка, прости дорогая, я же тебе первачка налил, совсем забыл, что ты такое не пьёшь!
Но по хитрым Пашкиным глазам можно было без труда понять, что налил он жене крепкого самогона умышленно, вероятно ревнуя её к соседям, и что его не позвали в гости.
Сергей, тем временем мужественно выпил крепкий напиток, встал, и поставив стакан на стол, произнёс: - Ладно, спасибо соседи, домой пора. Поеду я, спасибо за стол, с Наступающим!
И внимательно взглянув на Пашку, подмигнул, и крепко пожав тому руку, подошёл к вешалке.
- Сергей, Татьяне привет, завтра в гости приходите! – радушно пригласила оклемавшаяся от самогонки хозяйка.
- Хорошо, передам. Ну пока бывайте, пошёл я – с этими словами накинув полушубок, и сунув папироску в рот, Сергей вышел из кухни, и плотно притворил за собой дверь.
- Что-то странный у тебя друг сегодня, хозяин! Вид, как у побитой собаки! Улыбается, а самому, видно плакать хочется! Вы что тут обсуждали, гармонист?! – ткнула валенком мужа Тамара.
- Да не, ничё такого, детство вспоминали. Свадьбу Федькину. А точно, он какой-то потерянный сёдня! Может с Танькой разругались? – озадаченно отвечал Пашка.
Оставив хозяев одних, Сергей вышел из ограды, плотно прикрыл калитку, и подойдя к саням, негромко вскрикнул: - Домой, Гнедок!
Конь встрепенулся, и послушно стронул сани с места.
Сергей прикурил последнюю папиросу, и скомкав пустую пачку, со злостью швырнул её в снег. Туда же отправился и полупустой коробок спичек.
Человек, словно избавлялся от улик своего преступления. Смахнув не кстати набежавшую слезу, он глухо кашлянул, и пошёл вслед за санями, даже не запахнув полушубок.
Луна всё так же любопытно щерилась на деревню, брызгая искорками чистейшего снега по краям дороги, и по крышам домов.
Самогонка не помогла Сергею, она лишь на некоторое время сгладила картину ужаса, пережитого человеком. Но оставшись наедине со своими мыслями, он вновь окунулся в горькие переживания.
Савины жили на другой стороне улицы, в трёх домах от Сергея, и скоро Гнедой уже стоял у закрытых ворот, нервно оглядываясь на отставшего хозяина, явно торопясь в тёплое стойло.
- Иду уже, иду! – подбадривая всё ещё не успокоившего коня, прокричал Сергей, подходя к своему двору. Обойдя стоявшего коня и нежно хлопнув того по ккрупу, Сергей открыл калитку и зашёл во двор. В большом окне зала были видны синие всполохи света, наверное, семья смотрела телевизор.
Увидев во дворе просторную, утепленную будку Мухтара, он на мгновение увидел морду собаки, торчащую из неё. Испуганно вздрогнув, Сергей чуть не завыл от жалости, прогоняя секундное наваждение.
Никогда Мухтар уже не будет лежать в этой будке. Его растерзанные останки, наверное, давно растащили по тайге голодные убийцы. Скрипя зубами от ненависти к волкам, он открыл ворота, и Гнедой без команды ввёз сани во двор.
На крыльце мягко хлопнула дверь, и Сергей, закрывая ворота, оглянулся, и увидел жену, спускающуюся к нему по ступенькам.
- Отец, ты чего так долго, я уже переживаю! – укоризненно вскрикнула она, приближаясь к мужу.
- А чего ты без шапки? Сергей! Что случилось? – сыпались вопросы встревоженной Татьяны, которая подошла вплотную к мужу, и внимательно его разглядывала.
- Тьфу, блин! Точно! Шапку у Пашки забыл, мать!
— Вот ядрён-батон, как я так? – удивлённо щупал свою непокрытую голову Сергей.
- А к Савину-то зачем заходил, Серёж? Что случилось? И где Мухтарик?! - не успокаивалась жена.
- Мать, тебе на какой вопрос отвечать? Ничего не случилось, вон гляди красавицу какую нашёл еле-еле! – подхватив их саней ёлочку, он воткнул её в снег перед взволнованной женой.
И пока та разглядывала лесную красавицу, он продолжил отвечать: - Ты же Пашку знаешь он не отвяжется! Зазвал меня в гости, он как раз самогонку гонит в кухне. Ну выпили понемногу, Тамарка пришла, ещё выпили. Всё. Шапку заберу завтра. Чай, не последняя у меня, да и тепло на улице.
Татьяна, внимательно слушая мужа, переводила взгляд с елочки на Гнедого, на мужа, и снова на елку.
- Ну, понятно, а этот шлында где? Опять по деревне шастает? – успокоенная Татьяна, разглаживая ветки ёлочки, спросила снова у мужа. Тот, явно обрадованный подсказкой жены, согласно закивал головой, и радостно зачастил: - Дак он ещё возле околицы рванул с саней, я и звать не стал! Придёт, как набегается. Калитку не буду закрывать.
- Дети спят уже, нет? – распрягая Гнедка, спросил Сергей у Татьяны. Та вновь внимательно глянула на него и спросила: - Точно, всё нормально, Серёж?
- Да нормально всё, спать только хочу – буркнул тот, и повёл коня в сарай.
- Мать, иди в дом, не мёрзни, я скоро приду. Ужинать не буду, у Пашки поел. Ложись, меня не жди.
- Танюш, слышь! Папирос со спичками вынеси только, на перилах оставь! – крикнул он жене, которая уже поднималась по крылечку в дом.
- Хорошо, сейчас вынесу! Ты недолго тут, завтра Новый год, много работы! – откликнулась успокоенная Татьяна и скрылась в доме.
Сергей стоял посреди двора и немигающим взглядом смотрел на будку Мухтара. К горлу подступал комок, предательски наворачивались слезы, и дышать становилось трудней. Неожиданно он рванулся в стайку возле летней кухни, и выскочил оттуда с широкой деревянной лопатой, сделанной им в прошлом году собственноручно.
В каком-то приступе злобной паники выскочив за ворота, Сергей с остервенением принялся бросать снег, расчищая свою территорию. Не услышал, как жена кричала ему с крыльца, вынося папиросы. Не слышал, как проходящая мимо соседка окликнула его, и не дождавшись ответа, непонимающе пожала плечами прошла мимо.
Он не хотел ничего слышать, и тем более кого-то видеть.
Сергей с невероятной злобой автоматически швырял и швырял по сторонам пушистые облака снега, словно те были в чём-то виновны. Пот и слезы противно щипали глаза, но человек не замечал их, и упорно продолжал раскидывать снег, словно он очищал не свой двор, а свою беспощадную память, которая помнила всё до мельчайших деталей.
Сброшенный полушубок сиротливо лежал в сугробе, полузасыпанный снегом, но Сергей и этого не видел, работая до исступления.
Наконец сил закончились, и он в изнеможение рухнул в сугроб вместе с лопатой. Сидя в снегу, чуть подрагивающими руками вытирал лицо снегом, и приходил в себя.
Удивленно посмотрел на свой полузасыпанный полушубок, и поднялся из сугроба. Встряхнув его от снега, накинул на плечи и пошёл к крыльцу. Поднявшись по ступеням, забрал пачку «Беломорканала» и коробок спичек, спустился, и зашёл в летнюю кухню. Здесь он сел на диван, закурил, и долго сидел, непрерывно курил, о чем- то размышляя.
Наконец поднялся, заглянул за давно нетопленную печь, и вытащил оттуда деревянную подставку-крестовину для елки.
Вышел из кухни, задумчиво осмотрел идеально расчищенный двор, выдернул елочку из снега, и позабыв про лопату, пошёл в дом. Завтра предстоял трудный день, да и ночь будет не спокойной. И хотя настроения не было совсем, гостям этого знать незачем. Грустно размышляя о предстоящем празднике, оставив ёлочку на веранде, Сергей зашёл внутрь дома. продолжение следует...