Колек смахнул с небритой щеки слезу, не отрывая взгляда, и тяжело вздохнул. Передо мной лежит Божье дитя, изуродованное и искалеченное, во многом по собственной воле. Я не спешу уходить, понимая, что, возможно, это наша с ним последняя встреча. Простое человеческое тепло для него сейчас важнее всяких мудрых слов. Мы просто смотрим друг на друга. Иногда мысли и чувства не нуждаются в озвучивании.
Тадеуш стоит за дверью, прислушиваясь и подглядывая в окошко, я чувствую его спиной. В конце концов он не выдерживает нашего молчания и заходит.
- Что происходит, пан священник, всё ли у вас хорошо?
- Благодарю, доктор, мы нашли взаимопонимание.
Барский бросает на него недобрый и острый взгляд, означающий только одно: "Убирайся!"
- Мне бы не хотелось, чтобы Вы утомляли больного, - Крашевский сказал это потому, что ему больше нечего сказать.
- Кажется, доктор, Колеку уже гораздо лучше... Если время позволяет, разрешите нам ещё немного побыть наедине и не беспокойтесь, всё под контролем.
- Ну что ж, если Вам так угодно. Возможно, Ваши молитвы и на самом деле творят чудеса, - он ещё потоптался какое-то время с хозяйским видом, но всё-таки вышел.
Рука Колека с силой сжала мою ладонь:
- Спасибо! У нас мало времени. Дай мне что-нибудь на память!
Я в растерянности ощупал карманы, кроме чёток ничего не нашёл.
- Подойдёт?
Он взял их, поднёс к губам крестик, и тут же спрятал, куда-то под матрац.
- Хоть что-то останется. Ты ведь опять исчезнешь, я знаю.
- Мне придётся скоро уехать, Колек, я теперь живу и служу в другой стране.
Судорожное движение его тела сказало о многом, он смял пододеяльник в кулаке.
- Хочешь, я оставлю тебе номер телефона, когда ты выйдешь отсюда, сможешь позвонить, мы будем разговаривать столько, сколько твоей душе будет угодно.
- Скажи, я запомню... - он несколько раз повторил заветные цифры.
- Хочешь, завтра снова приду?
Он закивал головой, так, как будто от этого зависит его жизнь.
- Ты изменился, Вишневский...
Я настороженно ждал продолжения этих слов.
- Стал ещё сильнее. И знаешь, в следующий раз, не надевай сутану. Она тебе больше не принадлежит.
Его слова меня шокировали.
Дверь с грохотом открылась, принесли ужин. Я принял поднос с едой, вернув прежний с нетронутым полдником. Колек сел на кровати и откашлялся, когда санитар ушёл.
- У меня теперь нет пол-лёгкого.
- Знаю... и сочувствую тебе, но нужно жить дальше. Ты ведь дышишь, слава Богу. Есть люди, у которых вообще нет зрения, у тебя оно, хоть наполовину, есть. Ты можешь двигаться: руки и ноги на месте. Нужно вернуться к нормальной жизни и попробовать стать счастливым, несмотря ни на что! Ты ведь очень целеустремлённый человек, выбери к чему стремиться и продвигайся вперёд, упорства тебе не занимать. Поставь первостепенной задачей - выздороветь и выбраться отсюда. А потом начни новую жизнь. Займись тем, что действительно желает твоё сердце.
Он слушал меня не перебивая, но думал о чём-то своём.
- А сейчас тебе нужно поесть! - я пододвинул к нему поднос с рисовой запеканкой и компотом.
Колек с отвращением посмотрел на еду.
- Нужно, иначе не будет сил!
- Лучше помоги встать, - он с трудом поднялся на ноги.
Поддержав, я помог ему дойти до туалета, ощущение было такое, что он давно уже не ходил. Когда Барский вернулся и еле доковылял до постели, то выглядел совсем истощённым, слабым и беспомощным.
- Движение - это жизнь, Колек, почаще двигайся и не отказывайся от прогулок, если позволят.
Стало страшно за него, пока он лежал, я не догадывался об истинном состоянии его здоровья.
- Может, завтра нам позволят немного пройтись?
- Было бы неплохо, - он в первый раз улыбнулся, обнажив пожелтевшие, нездоровые зубы.
Вновь открылась дверь, принесли лекарства, целый набор разноцветных пилюлей.
- Я сам! - Колек взял стаканчик.
Два крепких парня проследили, чтобы он всё выпил.
- Открой рот! - проверили даже под языком. - Другое дело! Хоть этого не нужно сегодня заставлять. Вы бы ещё покормили его, - обратился ко мне один из них, - совсем хорошо бы было!
- Постараюсь.
Они ушли. Я взял в руки тарелку.
- Не надо, Эрик. Ты же не станешь меня принуждать?!
Через несколько минут зашёл врач и озадачено осмотрел пациента:
- Мне сказали правду, есть изменения в поведении больного? Он сам принял лекарства?
- Я нахожу его совершенно вменяемым, доктор. И прошу у Вас разрешения навестить Колека завтра. Возможно, Вы позволите сводить его на прогулку по парку на территории клиники.
- Эка Вы торопитесь, пан Вишневский! Я подумаю о Вашей просьбе, понаблюдаю за ним.
- У меня есть всего пара дней, будьте милосердны!
Когда мы прощались, Барский крепко сжал мою руку,
- Теперь я знаю, кто ты...
Всем спасибо! Светлой радости бытия!