Например, молодой человек, которому еще нет 30, начал курить только-только вот недавно, полгода. Ему хватило, он был активным курильщиком, только научился курить, можно сказать, и за полгода уже заболел раком. Среди таких пациентов есть случаи, кого мы спасли. К сожалению, среди таких пациентов, есть абсолютное большинство, кого нам полноценно спасти не удалось.
Большинство курильщиков видят себе подобных, других кайфующих курильщиков, которые ходят по углам у дверей курят и о жизни говорят, то есть от этого ловят кайф. И реально большинство из них, естественно, даже не задумываются к чему приводит это курение. Потому что они не видят тех пациентов, которые уже стали жертвой табака, которые уже не в состоянии, вот так стоят в коридоре или там на улице курить и болтать.
Потому что большинство этих пациентов уже социально неподходящие, то есть они не могут полностью ассимилироваться повторно в обществе. Даже если вылечили после возникновения рака, к примеру, пациент раком гортани или раком языка, после того, как этому пациенту сделали хирургическое лечение и вылечили, допустим.
У пациента, у которого нет половины языка, он еще может тренироваться и как-то вернётся к жизни. У пациента, у которого нет целиком языка, как он может вернуться к жизни полноценно? Таких пациентов у нас сотни тысяч, ни один, два, а этих сотни тысяч пациентов те, кайфующие курильщики на улицах, не видят. Они видят только себе подобных, тех других, которые тоже этим радуются.
Я спрашиваю: «Вы пытались отказаться от табака?». «Да, пытались, не получилось». И тогда у меня простой вопрос: «А вы себя считаете сильным человеком или слабаком?». 99% людей отвечают: «Конечно, я сильный человек, что по мне не видно». Я говорю: «Не видно». Они тут же так с некой обидой. Я говорю: «Очень просто, если вы сильный человек, вы можете сказать сейчас, вот сию минуту этому табаку: больше я поддаваться твоему влиянию не буду. Выбросили оставшиеся сигареты и больше не курите. Или признавайте, что вы слабак, вами владеет табак. Все. Вопрос закрыт».