"ЗЕМЛЯНИШНАЯ ГРОЗА" (Вспомнилось...)
Почти каждый год в Надеино в середине июля случается гроза. А в тот год была особая гроза – «землянишная». Давно это было, почитай лет тридцать назад - гостевала у бабы с дедой я - маленькая непоседа-внучка. В пятницу на вечернем автобызе (так называла этот транспорт баба Катя) приехала из города дочь бабы и деды – Аннушка, моя тётка. В автобусе молодежь судачила: «Земляники наросло нынче много, заморозок июньский обошел стороной Харлашкину гору». Не отстававшая от жизни Аннушка, предложила: «Надо бы сходить». - «Даровати живём! Куды идтить, с кем? Одна штоль пойдёшь, паря беда? - вопросы певучим голосом посыпались из бабы Кати. Аннушка вопросительно посмотрела на меня, подмигнула и назначила своей напарницей. «Печаль мине будить, поташишь за собой рябенка» - не унималась баба Катя. Но было решено - рано поутру идти на Харлашкину гору. «По прогнозу – навроде ясно, радио дожжа не обешшало. Ступайте» - дал своё добро суровый дед Семён. Ранним субботним утром, наскоро почаевав, взяв нехитрые харчи и по бидончику в руки, мы с теткой двинулись в сторону Харлашкиной горы. Дорога на гору на удивление была скорой. Пересохшая от жары речка Куйтунка, лениво тянувшаяся за улицей, дорогу почти не преградила. Гора, хоть и казалась высокой – но особого утомления не принесла. В пути раза три садились на редко попадавшиеся пеньки - отдыхали. Солнце еще только выкатывалось на небосклон, поэтому прохлада из леса уходила медленно. Часа через два дружной ходьбы показалась вершина горы, а вокруг вершины, на полянах-проплешинах невысокие заросли земляники. «Ну вот, мы с тобой и у цели!» – радостно воскликнула тетя Аня. Похарчевав перед сборами, передохнув немного, мы аккуратно опустились на колени, и стали собирать спелые ягоды земляники. «Теть Ань, а тут её и правда видимо-невидимо, вон туда посмотри и туда» – восторженно восклицала маленькая напарница, показывая руками то в одну сторону, то в другую. На удивление, на Харлашкиной горе в субботу были только мы одни – других охотников до лесной вкуснятины не было видно. Ягода была крупненькая, спелая, бидончики наполнялись быстро. «Надо было взять побольше посуды» - вслух смекнула я. Но теперь уже поздно – деревня далеко внизу, солнце подымается всё выше, а значит скоро здесь будет пекло. Ничего не замечая вокруг, мы задорно собираем ягоду, вспоминая сказку «Дудочка и кувшинчик». Вот уже полные бидончики стоят рядышком, и мы рвем веточки в букетики, чтобы взять с собой домой немного ягоды для бабы Кати - полакомиться. Через полчаса, – довольные, несёмся домой с горы. «Поглядика-ка, какие тучи заходили над Пяшшорами, как заморочало - однако гроза собирается. И радио обмануло насчет погоды» – в голосе тетки послышались нотки тревоги. – «Ничего, успеем!», я вприпрыжку бегу впереди, а Аннушка с бидончиками догоняет позади. Скоро и Куйтунка показалась: «Речка-то мутная – значит быть грозе» - приметила она. Перебежав речную преграду по мостку, мы взобрались на пригорок и выскочили на улицу. Ох, как хорошо, успеваем до дождя, и гроза не застала нас – радуется тетка. И тотчас, выразив эту радость, поскальзывается и застывает на одной ноге, но в полуприсяде, вытянув одну ногу вперёд, удерживает равновесие. Земляника вся целая, не рассыпана, штанина немного замаралась – но ничего это не страшно. Еле сдерживая смех, мы бежим бегом по улице. Редкие капли барабанят по лицу, гром всё громче, а молнии всё ближе – страшно! Нас вот-вот застанет гроза!
Тучи тяжелым серо-синим свинцовым покрывалом накрыли деревню, солнце трусливо куда-то спряталось, но мы кажется поспеваем! Окрыленные успехами от сбора урожая и побега от грозы – стремительно мчимся в родной двор и заскакиваем в зимовьё. В ту же секунду на деревню разом обрушиваются громы и молнии. Почти сразу деревня погружается в водяную пелену теплого июльского дождя. В зимовье баба с дедой сокрушаются лживому радио и с облегчением встречают землянишников. Лица их радостные, довольные! Сколько уже не было помочки. Сенокос на носу, а дожди редкие. Ходит по лесам, а покосы не мочит, речка высохла, канавы не помогают. Да и картошку не помешает полить после цветения. Дед Семён по привычке радуется за колхозную пшеницу – и её польёт! Куда же денешь радение за колхозное добро, когда вся жизнь – это комбайн, да рожь-пшеница. Незаметно зимовье заполнилось земляничным ароматом. Баба предусмотрительно заготовила таз и сахар для ягоды – «Ну молодцы-девки, сколько землянишного варенья наварим чичас!» Именно так – через букву Ш – именно такое варенье варила баба Катя, всегда – земляниШное. Гроза не утихает, я сижу и смотрю в единственное окошко, во двор – дождь льётся с неба и превращается на земле в пузыри. Тетка снова за приметы – «Ненастье затянется – пузырится дождь». На улице страшно, морошно, а в зимовье только и разговоров, что о нашем приключении. Канавы во дворе уже почти полные, до краёв чуть-чуть, а дождь всё не ослабевает – льёт, как из ведра. Гром гремит немилостиво – раскаты разносятся по всему небу, молнии освещают неземным светом постройки во дворе. В зимовье становится темно, свет потух в деревне, но отсутствие его не замечается, настолько яркие молнии сверкают прямо за окном. Баба Катя готовится варить варенье, ладит печку, устраивает землянишный быт. Дед Семен приготовил плащ-дождевик и собирается идти – ладить воду во дворе, чтобы текла куда надо. Как только стихия начала успокаиваться – деда и след простыл. Пошел с тяпкой по двору – быстро делаются канавки умелыми руками, и вода становится послушной. Часам к пяти дождь стихает совсем, и мы наконец выходим на улицу. Свежо, всё свежо кругом в деревне. Умытые надеинские дома преобразились, будто помолодели лет на пятьдесят. Нигде ни одной пылинки – чистота кругом! На улице почти все жители в зеленых резиновых плащах-дождевиках, кто с тяпкой, кто с лопатой – ладят потоки, ловко отводя лишнюю дождевую воду в большие уличные канавы со своих дворов. Небо начинает светлеть, тучи почти рассеялись и тотчас в окрестных лесах за деревней подымаются жиденькие клочки тумана. И опять тетка: «Примечай, где туман – туда пойдем по грибы в августе с тобой». Понравилась – напарница. А мне не до туманов – я дышу свежестью после дождя и наивная, жду радугу! Но какой воздух после дождя! Всё в этом воздухе – аромат землянишного варенья, дух влажной древесины амбара и дома, умытых поленниц, дым субботней бани, запах сырой земли и свежезаваренной березы, благоухание Богородской травы, которые мы успели с Аннушкой нарвать зачем-то во время бега с горы. Все ароматы лета здесь! В деревне темнеет быстро, особенно после грозы, света не будет теперь несколько суток, поэтому мы спешим в баню, а после не задерживаясь - в дом укладываться на сон. Все дела сделаны сегодня. Варенье заботливо оставлено остывать в зимовье, будем пробовать завтра… В полутьме почти наугад стелются постели. Мерный шепот молитвы деда Семена, а потом и бабы Кати быстро убаюкивают. Сквозь сон еще слышно, как где-то за избой, глухо падают капли дождя – крыша сохнет и избавляется от влаги. Капель постепенно затихает… Ночью снится земляника с человеческий рост, мутная и бурная Куйтунка, в которой пузырится вода, веник из Богородской травы, танцующие молнии, соседские старики и старухи в зеленых плащах с тяпками и конечно таз с землянишным вареньем. Воскресное утро встречает меня солнышком, легкой сыростью и облаками, которые снова скоро превратятся в тучи. Посреди двора уже пыхтит пузатый ведерный самовар, который дед Семен достал из погребицы – света ведь нету, а чая хочется. Начищенный до блеска, он будто радуется встрече с хозяевами и тому обстоятельству, что наконец о нём вспомнили. Самовар дымит дружными клубами дыма, варит нам яйца и кипятит воду на чай. Баба Катя созывает домочадцев чаевать. На столе в зимовье дымятся зажаристые золотистые лепешки величиной с добрую ладонь и вазочка с душистым землянишным вареньем. Это варенье не забудется никогда – особое, с грозой и радостью. Не только деревня после грозы помолодела, и Баба с Дедой будто помолодели – радостно на душе у всех – огороду поливка, траве помочка, картошка в налив пойдет – знай себе, живи! И даже отсутствие света совсем не огорчает. В деревне свои радости!
Недавно попала в грозу и вспомнились минуты детства, проведенные здесь...