и корни деревьев. Орки спотыкались и трясли волокушу. Боль отдавалась во всем теле эльфа, но он молчал, стиснув зубы. Если он проявит хоть каплю слабости, он посеет сомнения в орочьих мозгах, и они задумаются: а стоит ли и дальше тащить его?
Так прошло несколько дней. Сколько именно Келеборн не разобрал. Они находились в каком-то странном месте, где солнце показывалось крайне редко. А небо было затянуто темными, хмурыми тучами. Вокруг валялись остовы сгоревших деревьев, и, словно лысина, блестела черная и совершенно бесплодная земля. Стали чаще попадаться другие орки. Они подходили к волокуше и завистливо поглядывали на счастливых обладателей эльфа. Келеборн почувствовал неладное. Это беспокойство каким-то образом передалось и его оркам. Они чуть ли не бегом помчались по дороге, ведущей к Копям.
Железные Горы, а именно они приближались сейчас к раненому воину, встретили его острыми черными пиками, уходящими в небо. И жутким оскалом пещеры, прорубленной в них у самого подножия.
«Здравствуй, Келеборн, сын Эмариэля». - Сказала пещера и злорадно прищурилась.
Пока он бредил наяву, его орки уже успели повздорить с начальником шахты. Они не сошлись в цене, и вожак отряда разочарованно глядел на Келеборна. Смотрел он недолго. Махнул когтистой лапой и вернулся к начальнику. От него он получил несколько монет и, быстро оглянувшись, припрятал большую часть. Эта подлость не ускользнула от внимания остальных владельцев эльфа. У ворот поселения разгорелась потасовка. В неравной битве вожак был убит и деньги поделены между победителями. Но все это уже никак не относилось к Келеборну.
За ним пришел другой орк, с красной повязкой на лбу и, взвалив эльфа себе на спину, потащил его вглубь пещеры. Келеборн поджал под себя переломанные ноги. Меньше всего ему хотелось зацепиться ими за что-нибудь.