Весь город знал о вихре на его краю. Несколько месяцев назад туда затянуло добрую половину жителей. Он выглядел как смерч размером с ещё один город. Он появился однажды и с тех пор не покидал окраины. В принципе, все коммуникации города сохранились. Смерч перемещался и один день мог быть на одном краю города, в другой - в противоположной стороне. Он держался края, не наступал на сам город. После того, как он в первый же день лишил половины населения родных и близких, он больше не переходил эту черту.
Про эту аномалию уже приезжали снимать ролики новостные каналы из других городов. Подивились чуду, погоревали всей страной по поводу потери населения, были компенсации, даже минута молчания на всю страну, и все - дальше остальные города жили своей жизнью, а этот, как мог, своей. Военные пытались к нему подступиться, ученые вместе с ними, но их затягивало в смерч. И они пополняли список жертв смерча.
Строились теории, ходили легенды. Приезжали туристы, чтобы его запечатлеть.
Говорили, что все те, кого затянуло - на самом деле живы и находятся где-то в другом измерении. Появилась целая религия, основа, которой в том, что тех, кто пропал в вихре на самом деле ждёт самая хорошая судьба в раю, что они избранные и совсем не чувствовали боли и дискомфорта, когда туда попали. Хотя все, кто видели смерч вблизи очень сильно в этом сомневались. Но иной раз решали об этом не говорить.
Люди также недоумевали, почему он остался рядом? Почему он не пошёл на другие города? Где-то в глубине душе некоторые жители хотели, чтобы остальным городам досталось также. Не все любили приезжих зевак, любопытствующих. Для туристов это диковинка, а для местных - практически кладбище родных.
Другие верили, что придёт день и родные вернутся. И поэтому он держится рядом. Была теория, что это души потерянных держат смерч поблизости. Шло время, но все оставалось как есть - никто не вернулся. Город зажил своей жизнью. Закрыли школы, больницы, кинотеатры, чтобы теперь обслуживать оставшуюся половину населения, а не больше. И в этих решениях и действиях город как будто привыкал к новой и страшной действительности: что все, они идут дальше, без родных, друзей, близких. Это все по-настоящему, это не сон.
В такой реальности жила девочка подросток Тамара. Она потеряла всю семью в этом смерче. Мама, брат, папа, собака - он забрал всех. Она жила у подруги с тех пор, в ее семье. У них остались все живы. Первое время она ненавидела подругу, что ей так повезло. Потом она испытывала вину перед своей пропавшей семьей, что она, Тамара, выжила, она осталась. А вдруг им там плохо? Вдруг им там одиноко? А если они сидят и ждут, когда она их спасёт? А если они сидят и ждут, когда она к ним придёт, присоединится к ним? Тамара слышала в школе слухи о людях, которые так пришли к смерчу. Их засосало тоже. В школе также учителя предупреждали, что это ни к чему не приведёт. Никакие попытки подойти к нему ближе и остаться при этом в городе - не удавались, и что не надо геройствовать. Это ни к чему не приведёт. Ну, а что если они ошибаются? Что если в ее случае все получится?
В школе также были организованы группы по психологической помощи для тех, кто остался. Они так и назывались – «Для тех, кто». Никто не договаривал фразу до конца, все понимали, о чем речь. Практически в каждой муниципальной организации была похожая группа. Там люди пытались осознать случившееся, беседовали, высказывались. Никто не знал помогают они или делают только хуже. Например, напоминают о случившемся горе. Кто-то говорил, что на этих группах только плакаться приходят. И смысл на них ходить, если не вернуть близких? Если они ничего, ничего не могут сделать?!
Тамаре снились сны о смерче. Как она подходит к нему и видит своих близких, как они зовут ее. И смерч в ее снах не был таким темным, как в реальности, он в этой темноте своей переливался мягким розовым цветом, он был как будто живым. И он звал ее, она знала, что он зовёт именно ее.
Тамара пыталась рассказать подруге о своём сне, но увидела испуг на ее лице и быстро перевела тему. Она стала прислушиваться к одноклассникам, вдруг ещё кто-то про такое скажет. Но ничего. В школе из-за участившихся случаев ухода детей в смерч запретили разговаривать о нем среди дня, и могли даже за это наказать. Группы тоже быстро по городу закрылись из-за боязни наказаний. Мэрия решила, что, если везде стереть информацию о смерче, люди смогут продолжить жить дальше, словно его и нет на окраине. Как будто он не закрывает собой солнце. Раньше об его передвижениях ещё говорили по радио, чтобы жители могли ориентироваться по каким дорогам выезжать. Теперь же нет. В городе официально смерча не существовало. Группы были только при церквях. Там они остались, так как мэрия не имела права их закрыть. Зато она могла спокойно говорить, что это Секта и все, кто туда ходит рано или поздно «нарвутся на неприятности». Тех, кто говорил о смерче - увольняли, всех кто вспоминал ушедших – ждали профилактические беседы. Мэрия объявила о времени, когда всем надо объединиться и сохранить мир в городе, построить новую жизнь.
На фоне этих лозунгов в городе начались погромы. Люди, которых уволили, или намекнули уезжать из города - начали крушить магазины, грабить банки. Полицейских на всех не хватало. Тут и там гудели сирены. Где-то то и дело разгорались пожары. Целыми районами отключали свет. Президент мягко намекнул мэру, что в бюджете денег им помогать с беспорядками нет, поэтому пусть разбираются своими силами. Да, и вообще из-за этого смерча к ним тяжело попасть, он слишком непредсказуем и представляет собой национальную угрозу.
Но и на группах при церквах не говорили ни о чем подобном, никто не говорил о сне похожем на Тамарин. Хотя, она ходила на них давно - ещё когда они были открыты при школе, и во время переезда в церковь, и во время беспорядков, и даже когда сократили дни посещения школы вдвое, так как на улице опасно.
Город не был прежним. Он не мог быть прежним, пытался, но вот что вышло. Группы «Для тех, кто» очень скоро стали штабом протестующих. Они хотели брать штурмом мэрию, а мэра отправить в смерч. Тамара перестала ходить на эти встречи. Ей казалось, что весь город сошёл с ума.
Ей продолжал сниться сон о смерче. И однажды он был особенно ярким. Она чувствовала все, и запах гари от пожара рядом, и осколки стекла, режущие ноги, и жар от горячего воздуха. Она чувствовала, как начинает задыхаться от сильных порывов ветра, она прикрывала лицо от летящих на неё веток. Она даже слышала, как ее имя выкрикивают из смерча. И она думала, что «да, папа, я иду, да, мама - я скоро буду». И она уже представляла, как играет на задней площадке со своим любимым псом. Она шла в глубь смерча, в самое его сердце и увидела вдруг перед собой крючок, чистый, почти золотой, рыбацкий крючок. Очень похожий на тот, что она использовала, когда ездила на рыбалку с семьёй. Она снова слышала, как ее зовут. И не могла отвести взгляд от крючка перед ней, он блестел и словно кричал – «возьми меня, дотронься». И она это сделала. И тысячи, миллионы крючков выскочили из темноты смерча и разорвали ее руку, а потом все тело на мелкие кусочки за считанные секунды, и она стала частью, красной частью живого смерча.
А где-то там на краю города пожарники продолжали кричать ей, звать ее в рупор, пытаясь остановить. А ее новая семья в слезах стояла рядом, не в силах поверить своим глазам. Не понимая, как они проглядели, как не уберегли. И все же надеясь, что она вернётся.
В городе продолжались беспорядки, штурм мэрии, и это все было далёким и совсем про другое.