Упырина молча смотрел на меня, будто бы оценивающее примеривая свои зубы к наиболее мясистым кускам моего тщедушного тела. После немого вопроса, его глаза медленно заскользили по фотографии паспорта и осветились зловещим огнём компьютерного монитора. Именно в него вперился его испытывающийся взгляд, изучающий личность непонятного для меня гражданина, паспорт которого я передал ему минуту назад.
Каких-то пару часов назад я получил его от пацана лет семнадцати, подъехавшего ко мне на самокате у высоток Белой площади. Отдав остаток гонорара, я также с сомнением рассматривал свою фотографию на новеньком с отливом загранпаспорте на имя некоего Никиты Ивановича Мануйлова. И вот сейчас с напряжением изучал реакцию на этот документ у офицера погранслужбы аэропорта Шереметьево, стараясь не выдавать своего волнения. Подрядчик, который раньше отрисовывал для меня уставные и учредительные документы чужих техничек, выполнил мой последний заказ перед тем, как я растворился в Большом городе.
- Посадочный, - прервал мои раздумья скрипучий голос. Я вздрогнул, подавшись назад и уперевшись спиной в соседнюю кабинку и переспросил: - Простите, что?
- Летите куда? Посадочный!! - потребовал упырь. Смысл слов дошёл до моего сознания и я поспешил выложил перед ним смятый посадочный талон.
Зелёный человек быстро скользнул потухшим взглядом по документам и вернул мне паспорт с талоном: - Счастливого пути!!!
Ватные ноги понесли меня к рамке и дальше на паспортный контроль, стакан вискаря в Irish bar и только, когда в самолёте стюард захлопнул тяжелую дверь и повернул какие-то рычаги, я понял, что замысел удался и все мои неприятности вместе с создававшими их людьми остались снаружи. У меня было 8 часов, чтобы вспомнить историю своего фиаско.