Глава 3.
«Шалаш» Шамиля Моисеевича смотрелся приземистым замком из трёх этажей с бесчисленными куполами, башенками и стёклами цветного витража. Лужайку перед домом выстилал ровнёхонький зелёный газон, на котором в этот час копошились двое мужчин в синих комбинезонах. Адвокат проводил Сергея в небольшую беседку в рощице, а сам побежал в дом. Бахметов чувствовал неловкость оттого, что знал, о чём будет разговор, и оттого, что ему, возможно, придётся врать, отвечая на вопросы Шамиля Моисеевича. Ситуация же выбора чьей-то стороны раздражала его больше всего. В голове Бахметова всплыли слова Шкатова о первых жертвах, и он вспомнил, как нахмурился Вольский на «дне ангела» на реплику Любы о том, что у Шамиля Моисеевича есть общие интересы с Раевским.
Появившийся в беседке угрюмый парень в униформе официанта, молча перебросил с привезённой тележки на дубовый стол для двух персон несколько тарелок с закусками, рюмки, фужеры, бутылки и в мгновенье исчез. Бахметов посидел ещё минуту, осматривая ветки нависших над беседкой деревьев, и кожей вдруг почувствовал напряжение направленного на него сбоку взгляда. Сергей повернул голову и вздрогнул – из-под перил беседки, почти просунув голову между столбиками балюстрады, на него смотрел ребёнок. Что-то неестественное было в этом ребёнке, и Бахметов опять вспомнил рассказанный Эмилией Львовной сон.
– Меня послали развлекать вас, а желания особого нет, – сказал этот странный ребёнок и, быстро обежав беседку, по-гусиному с усилиями взобрался на её ступеньки. Сергей встряхнул головой, быть может, отгоняя лярв бредового состояния последней недели, и не поверил своим глазам – черты лица ребёнка фантасмогорически превращались в невыспавшуюся физиономию… Адика Козорезова. Действительно, перед Бахметовым стоял большеголовый принц городского перфоманса. Адик подошёл к накрытому столику и, положив на стоявшую перед ним скамью принесённый с собой плотный кожаный валик, уселся на него, оказавшись, таким образом, головой и плечами уже над столом.
– Присаживайтесь и ни в чём себе не отказывайте, – хмуро проговорил Адик, сплетя толстенькие пальцы рук, – и будьте любезны налить мне бокал вина или лучше водки – вот в эту большую рюмку.
Бахметов сел напротив и налил Адику водки. Карлик, не говоря ни слова, опрокинул рюмку в рот и внимательно посмотрел на Бахметова.
– А себе? Ну, как знаете, а мне ещё рюмочку. Предлагаю без долгих церемоний быть на «ты», – сказал Адик, выпив и вторую рюмку.– Ты – брат той сумасшедшей дочки миллионера, к которой меня приводил Аркашка? Славная квартирка, а дочка – так себе… То есть, пардон, не в моём вкусе. Это ведь её окучивает Раевский? Дочку, конечно, а не квартиру, хотя… – хмыкнул он и взял своей короткой рукой рюмку. – Налей мне ещё, не могу пить так медленно. Приехал посмотреть на местных муда…? – надсадно продолжал гудеть в нос его резковатый неразвившийся голос.– Как в цирке! Все повально любят цирк. Magnus Circus Romanis! Нет, уж лучше Peterburgis. Слыхал о таком? Все мы здесь клоуны, а ты – первый! Молчишь? Ну, и молчи. Теперь ты знаешь всю правду и живи с ней, как сможешь… Они послали меня развлекать, и я тебя развлеку! Хотел развлечений, мать твою? Смотри, петух саксонский, – размахивая перед лицом короткими руками, разошёлся вдруг в крике Адик, – как пью; и знай, что вот из-за таких, как ты, и спиваются такие, как я. Что за дрянь – жрать эти ананасы! – сморщил он своё детское лицо, закусывая водку. – Как тут не стать паншовинистом? Давить всех гнид севера и юга, запада и востока! Всех без разбора! Распушили хвосты, твари! Подберите! Подберите! И Аркашка твой тоже сволочь полная – изображает покровителя, а сам – гнида и лизоблюд. Тут все гниды! Все! И окорок – дрянь, – добавил вдруг Адик, поднося к носу маленькую тарелку. – Даром, что ты не ешь. Таких, как ты, парень, я особенно не люблю – не ешь, не пьёшь и молчишь. К Шамилю захаживаешь – кто ты? Налей мне водки – вот так, вот так,– взял он опять рюмку.– С меня спроса нет. Кто ни придёт, даже такие, как ты, а всё развлекай. Тьфу! Хоть девок щупать не запрещают. Все достали. Но первый – ты! – помолчав немного, карлик опять выпил водки и, заглядывая в тарелку с селёдкой, не удержался на своём валике и полетел на пол. Бахметов бросился к нему, но Адик зло оттолкнул его своими маленькими ручками. В беседку, тяжело отдуваясь, вошёл Шамиль Моисеевич.
Продолжение - здесь.