Холодно… Теперь все время холодно. Его хриплое дыхание, отражаясь от стен, зависает вязким туманом, сквозь который он видит ее.
Она сидит у кровати, склонив голову над ученической тетрадкой в линейку. Говорит, он должен вспомнить ощущения. Вроде тех, когда первый раз увидел небо или влюбился. Только они имеют значение. Остальное не важно.
Она объясняет, это вроде искры. Как если включить свет. Мгновение между щелчком выключателя и вспышкой. Постепенно свет заливает собой пространство и становится обычным, само собой разумеющимся явлением. Просто чтобы не было темно.
Она с бережным интересом раскладывает его историю между тетрадными листами в линейку. Как гербарий. Ощущения покидают его, оставляя лишь воспоминания. Он помнит, что было, но не помнит, как. Тогда они окончательно стираются, рассыпаются в пыль.
Он как-то попросил ее не забирать все. Оставить ему хоть одно на память. Она покачала головой. Невозможно. Будет слишком тяжело. А так просто холодно. Но и это скоро пройдет.
Иногда он пытается представить, как она выглядит. Не получается. Все равно, что суметь увидеть мир целиком. От одной условной точки до другой. Невозможно.
Ее развлекает его интерес. Она говорит, он вносит в работу немного разнообразия. Не то чтобы ей скучно, просто шелест листов в линейку слишком монотонный. И если взять в клетку, станет, вероятно, по-другому, но выбора нет. Он есть только у тех, чьи истории она записывает.
Совсем скоро он вспомнит, как впервые почувствовал ее приближение, тогда она закроет тетрадь, а он будет свободен.
А пока холодно. Все время холодно.
Изображение PublicDomainPictures с сайта Pixabay