На победу Альберто Фернандеса на предварительных выборах в Аргентине финансовые рынки отреагировали четко: аргентинское песо обвалилось по отношению к доллару примерно на 30%, а фондовая биржа Буэнос-Айреса – почти на 40%. Кандидат в президенты Альберто Фернандес, выигравший праймериз, вызвал у инвесторов священный ужас возможным возвращением в киршеристской популистской политики. Примерно также отреагировали и аргентинские облигации, а Центральный банк Аргентины поднял ключевую ставку с 53% до 74%, а вероятность дефолта возросла, по мнению, финансовых аналитиков, до 70%.
Почему же так боятся популистов?
Виновата Кристина
Парадоксально, но есть определенная вероятность, что во власть вернется та команда, чья экономическая политика (к слову, слабая, как у всех левых популистов) загнала Аргентину в перманентный экономический кризис, в котором теперь безуспешно барахтается правительство Макри. Речь о Кристине Фернандес и ее команде.
Возможный приход к власти Фернандесов (Альберто – как президента Аргентины и Кристины как вице-президента) будет означать, что битва неолиберального правительства Маурисио Макри во имя рыночных реформ и против излюбленного Аргентиной левого популизма проиграна. Почему так случилось?
Что пошло не так?
Маурисио Макри в начале его президентского срока в 2015 году был выдан большой кредит доверия со стороны населения, которое к тому времени уже очень устало от политики Кристины Фернандес де Киршнер. В стране был дефицит бюджета – около 8% от ВВП, контроль за стоимостью национальной валюты, высокие экспортные пошлины, которые душили местных аграриев.
Масштаб проблем был большим, и любое руководство, столкнулась бы с теми же трудностями, что и правительство Макри. Новая администрация первым делом сняла контроль над стоимостью песо и снизила экспортные пошлины. Удалось привлечь инвесторов, и в 2017 году экономика выросла почти на 3% и продолжала расти первые месяцы 2018 года.
Тем не менее, инвестиции в стране надолго не задержались. Инвесторы опасались роста дефицита платежного баланса в Аргентине, что привело к падению песо. Эта тенденция сохранялась и в прошлом году, поэтому центральный банк предпринял попытку поддержать национальную валюту, продав свои долларовые резервы и, таким образом, пытаясь справиться с ее падением. Поскольку резервы сократились, стране стало нечем платить по долгам, где-то на горизонте вновь замаячил дефолт, и Макри пришлось обратиться за помощью в МВФ.
Главная ошибка, которая испортила все достижения Макри в экономической сфере – это решение правительства в декабре 2017 года о повышении целевого показателя инфляции. Рынки истолковали это как знак того, что правительство перестало вести войну с инфляцией, сделав традиционную ставку: печатать больше денег, а не сокращать расходы.
Еще Макри обвиняют в излишнем страхе перед «массами» и слишком медленном сокращении социальных расходов. Первые два с лишним года своего правления Аргентина продавала свои гособлигации (удалось выручить 100 млрд долл.) и на эти деньги поддерживать социальные программы. Звучит цинично, но такое поведение (которое кажется тем же перераспределением ресурсов как у Киршнеров) – тревожный звонок для инвесторов.
Сейчас положение, в котором находится страна, такое: экономика в рецессии, инфляция около 50% (одна из самых высоких в мире), уровень бедности вырос до 32%, а госдолг взлетел до 86% от ВВП в 2018 году. Только в прошлом году аргентинский песо потерял половину своей стоимости по отношению к доллару. Очевидно, что даже финансовая помощь от МВФ не помогла, а времени «чинить» экономику у правительства Маурисио Макри уже не осталось. Нужны какие-то экстраординарные меры, которые вряд ли придумает его команда.
Левый популизм возвращается?
Скажем так, в Аргентине он почти никуда и не уходил. Традиции популизма в этой стране всегда были сильнее, чем в целом по региону.
Вспомним Хуана Доминго Перона, харизматического полковника, который был президентом с 1946 по 1955 год, а затем вернулся к управлению страной с 1973 по 1974 год. Он и его жена Эвита активно использовали свою власть и ресурсы государства для защиты бедных. Политика Перона политика всегда имела много последователей. Среди наиболее ярых перонистов были президент Нестор Киршнер, который занимал пост президента с 2003 по 2007 год, и его жена Кристина Фернандес де Киршнер, которая вступила в должность в 2007 году и оставалась у власти до избрания Макри в 2015 году.
С приходом четы Киршнер во власть перонизм трансформировался в киршнеризм, но от этого не перестал быть популизмом левого толка: твердое «нет» глобальной торговле, поддержка бедных, путем перераспределения ресурсов, фокус на обеспечение спроса на внутреннем рынке (именно поэтому для аграриев были введены высокие экспортные пошлины, чтобы им было невыгодно поставлять сельхозпродукцию на экспорт и чтобы удерживать низкие цены на продовольствие в Аргентине).
Именно последнее стало причиной острейшего конфликта между Кристиной и фермерами. Как иронично утверждали производители продовольствия, с их точки зрения, киршнеризм – это просто такой термин для конфискации их состояния и распределения ресурсов среди бедных слоев населения. Так что Макри, отменив пошлины, обрел в лице аграриев верных союзников.
Однако, вернемся к вопросу: если все было так плохо, почему аргентинцы вновь намерены отдать свои голоса популистам и почему время от времени население снова достает «из шкафа» модель перонизма-киршнеризма, сдувает с нее пыль и пытается как-то применять ее в политической и экономической жизни страны?
Своеобразную логику такого выбора объясняет в одном из своих интервью бельгийский философ Шанталь Муфф, классик теории популизма, которую она разработала вместе с мужем – аргентинским социологом Эрнесто Лакло.
«…что касается Аргентины, то психоаналитик Хорхе Алеман рассказал мне очень показательную личную историю. Его мама болела, и у нее были сиделки. При Кристине Фернандес де Киршнер их социальное положение значительно улучшилось, у них появились новые права. Однако на последних выборах они проголосовали не за нее, а за Маурисио Макри… Для них голосование за ту или иную партию означало быть оцененными, это был вопрос идентификации».
Проще говоря, с точки зрения Шанталь Муфф, электорат Кристины Фернандес голосовал за Макри, чтобы почувствовать себя средним классом, хотя по факту те же сиделки, ухаживающие за больной матерью Алемана, им не являлись. Это было что-то вроде политической моды и вопроса социально-политического престижа, которые быстро перестали быть актуальными с ухудшением экономического положения в стране. Так что перонисты, которые в 2017 году с треском провалили выборы в законодательные органы даже в тех провинциях, где всегда побеждали, сегодня на коне.
Однако следует помнить: Аргентина, пожалуй, самая политически нестабильная страна на континенте, чей электорат с легкостью меняет свои политические предпочтения. До выборов еще 2,5 месяца, поэтому заранее отдавать победу левым популистам не стоит.
Если вам нравятся наши статьи, которые выходят на канале ЛАТАМ, не стесняйтесь ставить лайки и делиться материалами. Нам это будет очень приятно. Там мы поймем, что пишем не зря.
Будем рады комментариям и конструктивной критике.
А вообще, лучше подписаться на канал, чтобы ничего не пропустить. Впереди много интересного!