Хорошо и прохладно на воле.
Это длится уж сотни веков.
И раскинулось длинное поле
Полевых разноцветных цветов.
Ветерок обдувал здесь ромашки.
Трогал он на лугу лепестки.
Лег у белой и меленькой кашки
На траве возле самой реки.
Васильки подмигнули глазами.
Синева разлилась в лоне дня.
Поле блещет росою-слезами
И чарует до боли меня.
Маки яркие красным сияют.
Сколько света в них, сколько огня.
От восторга душа замирает,
Колокольчиком нежно звеня.
Кобылица
Где по утрам туман белесый,
И на лугах роса искрится,
На перепутье возле леса
Летит как ветер кобылица.
К земле, склоняя травы лета,
Хватает жадно их губами.
И ржет навстречу другу ветру,
Что озорует меж стогами.
И закусив узду из кожи,
Пытаясь прожевать травинку,
Легла тихонечко на ложе
Травы, в заросшую ложбинку.
Играет ветер на поляне,
Тревожа трав седой простор.
А кобылица будто пьяна,
Вдруг с ним вступает в разговор.
Трепещет грива, завиваясь,
Порывом ветра на лету.
И кобылица молодая
Встает и скачет на версту.
Чуть слышен цок копыт далеко.
Немного поднялась и пыль.
А на поляне одиноко
Грустит задумчиво ковыль.
Перед грозой
Светилось небо нежною лазурью.
Был темным только дальний уголок.
На горизонте тучи перед бурей
Стеною черной плыли на восток.
Погас закат. Последний лучик скрылся.
И опустился сумрак на версту.
А ветерок как будто бы забылся,
Присел и спрятался у ивы на кусту.
Нигде не шелохнется лист от ветра.
Стоит безмолвие. Загадочная тишь.
Темно кругом. Не видно на пол метра.
И не шумит в реке густой камыш.
Вода свежа. Она тихонько дремлет.
Лишь чуть заметно поднимает грудь.
И ива тянет ветки. Просто млеет,
Рассеяв по воде седую грусть.
Тяжелый воздух будто гневом плещет.
И полной грудью нынче не вздохнуть.
А молния вдали так ярко блещет,
Огнем ветвистым пробивая путь.
Мне слышен сильный гром издалека,
Вот вторит он, над речкою раскаты,
Дождем покрылась у села река,
Пришла гроза. Обрушилась на хаты...