Эту пару действительно практически не видели порознь. Несмотря на то, что они ещё до знакомства знали друг о друге, первая встреча не принесли им приятных эмоций.
Однако они начинают встречаться и вскоре венчаются. И вот с того самого дня они почти всегда и всюду оставались неразлучны и до самой смерти были убеждены, что встреча их была предопределена и имела мистическое значение. Во всяком случае они постараются доказать это всему миру.
Его звали Дмитрий Мережковский. Её — Зинаида Гиппиус.
Эти имена знакомы нам со школьной скамьи, ибо эти люди стояли у истоков Серебряного века, являясь основоположниками одного из ключевых течений литературного процесса — символизма.
Время, выпавшее на их долю, было непростым, но эта пара умудрялась усложнить и так уже запутанные ситуации. Зинаида настолько любила мистификации, что современники сравнивали её с колдуньей или ведьмой. Даже яростный революционер Лев Троцкий с некоторым недоверием относился к ней:
«Я не верю в ведьм, не верю ни во что сверхъестественное. Но вот, правда, одну вспомнил — Зинаида Гиппиус. Ласковая кобра».
А ещё она любила мужские костюмы, свои рецензии подписывала псевдонимом «Антон Крайний» и стихи порою писала от имени мужчины.
Да, в отношениях с Мережковским она была доминантой. Нет, это не касалось семейного быта: здесь Зинаида оставалась прекрасной хозяйкой, заботящейся о доме. Но вот в творчестве именно она служила стимулом.
«Оплодотворяет она, вынашивает, рожает он. Она — семя, он — почва», —
писал в воспоминаниях один из секретарей Мережковских Владимир Злобин.
И он действительно «рожал». Его творческое наследие — это не только стихи, но и исторические романы, пьесы, новеллы, философские и религиозные произведения, литературная критика и переводы.
Её «послужной список» намного меньше, но ведь и цель у Зинаиды Гиппиус была иная — вдохновлять гения, самого умного мужчину своего времени, как отзывались о Мережковском некоторые современники. А ещё — эпатировать, создавать вокруг их семьи ореол загадочности и двусмысленности.
Взять хотя бы их «троебратство», творческий союз Мережковского, Гиппиус и их единомышленника Дмитрия Философова. Цель общества — создание новой религии, Третьего Завета, в основе которого любовь как свобода. Без специальной подготовки в хитросплетениях мыслей этих выдающихся людей разобраться, конечно, сложно.
Но современники вынесли из всего «троебратства», в основном, одно — они жили все вместе. Естественно, поползли слухи, но доказать, что между ними было нечто большее, нежели творчество, никто не сумел.
Революцию Мережковские восприняли в штыки и при первой возможности переехали во Францию. В Париже в своей квартире они открыли салон, где принимали русских эмигрантов и обсуждали вопросы искусства, литературы, политики.
Однако в конце 30-х годов самый светлый ум своего времени утратил свои позиции: Мережковский поддержал приход к власти Гитлера. Он считал, что расползающаяся по Европе коричневая чума сможет спасти мир от красной чумы.
А когда писатель летом 1941 года выступил по радио с речью о божественной миссии фюрера, Зинаида Николаевна сказала лишь одно:
«Ну вот, теперь мы пропали».
Через полгода Дмитрий Сергеевич умер, а Гиппиус начала писать о супруге книгу. Память о нём — единственное, что у неё осталось после 52-х лет, которые они прожили, «не разлучаясь ни на один день».
#жизньвлитературе