На игле
Девяностые – какое все-таки прекрасное и чистое время! Тогда еще можно было от всей души верить, что если нырнешь за таблетками в унитаз, на том конце тебя обязательно будут ждать чистые прозрачные воды, пробивающиеся сверху лучи солнца и умиротворяющая музыка Брайана Ино. Даже если это будет самый грязный туалет в Шотландии.
Челюсти
Вот она, сила случайности. С легкой руки 27-летнего вундеркинда по фамилии Спилберг ракурс на что-нибудь снизу вверх из-под воды уже никогда не избавится от намека на таинственность и напряженность. А не сломайся у них на съемках механическая акула, кто знает, каким бы был сейчас мировой кинематограф...
Академия «Рашмор»
Прыжок в бассейн как побег в себя, попытка вернуться в невинность – умник вроде Уэса андерсона даже в таком банальном действии может найти скрытые поэтические мотивы. Иначе с чего бы так щемило на сердце, когда Билл Мюррей ныряет в домашний бассейн прямо со стаканом виски и с удивлением рассматривает там неизвестно откуда взявшегося мальчика – то ли незнакомого ему гостя, то ли туманное воспоминание о беззаботных днях собственного детства.
Человек-амфибия
Первый герой советского кино (и, как недавно оказалось, любимый русский фильм Квентина Тарантино) пришедший из-под воды и ушедший затем обратно, запомнился настолько, что его даже воспели в ставшей ныне классической песне. Всем теперь морской по нраву дьявол, особенно кадры его глубоководных погружений.
Бездна
Это называется «пусти козла в огород». Или, если чуть более развернуто, – «отдай Джеймсу Кэмерону в распоряжение не имеющие аналогов в мире исследовательские аппараты для погружения на большие глубины». он непременно устроит на них гонки со столкновениями.
Текст: Сергей Мезенов
