Надо идти.
Встать! Приказал он сам себе.
Вставай! Подъем!!!
Глаза раскрылись. Белки глаз были заполнены кровавыми пятнами. Правый бок не чувствовался. Встаем с левой ноги…
Теперь меч. Тот крепко застрял в плотном теле. Рывок! Черт! Больно-то как!!
Ганто скривился и надолго замер в полусогнутом положении. Потом аккуратно потянул меч за рукоятку, упершись ногой в грудь мертвеца. Рывок, еще раз!
Меч наконец-то потянулся назад. Гладкое стальное полотно было покрыто толстым слоем крови. С неприятным влажным клацаньем он покинул остывающую плоть.
Шатаясь, зажимая бок рукой, он снова направился к лесенке.
Он страшно медленно залез наверх, кое-как толкнул квадратную крышку люка и буквально вполз на второй этаж, оставляя за собой след крови.
…Сквозь пелену он увидел небольшую, неярко освещенную комнатку без мебели. Посередине стояла маленькая скамеечка, на которой спиной к выходу сидел могучий, широкоплечий человек в оранжевой рясе. Его обритая загорелая голова отражала свет небольшого светильника. На полу стояло несколько тарелочек с едой.
Сзади он был несколько похож на Куродо. Да так, что Ганто подумал, что не попал ли он к его брату?
…Монах повернул голову. Ганто задохнулся. В этих глазах был целый мир. В них рождалась и умирала Вселенная. И ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА ОНИ ДЕРЖАЛИ ВЗАПЕРТИ? Он же…он же… Ганто не знал слова Бог, но направление мыслей его было правильным.
Враги сегуна не видели мироотражения в глазах монаха. Настолько они погрязли во тьме, тщеславии и гордыне, что их нормальное человеческое зрение давно угасло.
-Ты….ты …- Ганто силился сказать нечто очень важное для себя.
-Я ждал тебя. Я – Кокуй. Прибыл сюда по приглашению сегуна. Но пираты захватили меня и привели сюда. Я ожидал твоего прибытия. Ожидал, сможет ли сегун освободить меня. Согласен ли будет применить всю свою ответственность и долг ради моего спасения. От его веления и зависит судьба этой страны. Я хотел знать, готовы ли вы защищать то, ради чего я приехал?
Ганто лежал на полу и вслушивался в речь монаха. Сознание ускользало, и он усилием воли не давал себе провалиться в бездну.
-Я знаю, что ты слышишь меня. Ты выполнил свой долг до конца. Ты освободил меня и я отправлюсь к сегуну, чтобы ты не беспокоился о невыполненности своей миссии. Ты уже не можешь сопровождать меня. Мне жаль…
Монах медленно прохаживался по комнатке.
-Сегодня утром в лесу ты видел именно меня. Мою проекцию. Я ждал спасения. Хотя я мог сам сбежать отсюда так, чтобы никто и не заметил моего ухода. Но надо было проверит тебя и слово чести сегуна.
Ганто подумал и решил, что, действительно, Кокуй настолько мощный человек, что мог бы покинуть эти стены за считанные мгновения. Да так, что охрана бы и не заметила. Странно, почему он остался здесь?
-Я дожидался тебя, - как будто монах прочел его мысли. – Ты пришел сюда один. И сражался один против всех. Ты убил всех врагов и самого страшного из смертных, Куродо. Он уже давно не был человеком в обычном понимании этого слова. Его одержали демоны. Дали ему огромную власть над телом и собственным духом. Трудно, но ты победил его. Совершенно не боясь – ты одолел всех врагов, всех нечистых телом и душой. За твое бесстрашие я награждаю тебя…
Дальше разговор уплыл в дымке. Ганто не помнил его. Похоже, что слова произносились и запоминались на ином уровне сознания, чем он мог представить. Только помнил он, что однажды всплыли тысячи лиц людей убитых им, их крики, боль, гнев и отчаяние заполонили его. Раненое тело взбунтовалось. Но Кокуй сжалился над умирающим и снял боль. Ганто почувствовал боль земную, открытость ран. Напряжение нервной системы спало. Перед смертью он приблизился к состоянию обычного человека.
-Ты пройдешь через все это… Ты убивал не во имя своей славы и денег, а во имя долга. Ты верно служил своей стране. Но мертвые вернутся за тобой. Не устрашись их. Тебе ли их бояться?..Твой Учитель предчувствовал это. Он знал, что ты рожден для более высокой миссии. Твоя обычная обязанность, рутина – стала для тебя спасением. Ты теперь свободен, Ганто. Я не могу освободить тебя от всех последствий, но ты сам, когда будешь готов – вернешься ко мне.
…И что-то еще. Что-то очень важное. Но лик близкой смерти не дал запомнить все слова Великого Учителя. Их помнил и всегда помнить будет только дух.
Молодой мастер почувствовал себя свободным. Отпустил его черный бешеный поток желания крови. Он улыбнулся. Ему стало очень легко. Дышать сразу стало легче.
«Надо отдохнуть…Да…Надо отдохнуть». Ганто потерял сознание.
Очнулся он под вечер, лежа в липкой луже собственной крови. Затылок неприятно обдувал ледяной сквозняк из открытого люка. Рана в боку перестала болеть. Монах исчез. Но это уже его не беспокоило. Надо идти.
Сильно дрожа, он встал на колени. Вниз!..
Дождь прошел, но зато сильно подморозило. Влажная земля смерзлась. Лужи застыли. Песчаные дорожки окаменели. Длинные плети крови на них превратились в ржаво-красные мазки. Остывшие мертвецы в углу двора смотрели в небо стеклянными незакрытыми глазами. Колодец с золотыми рыбками покрылся ледком. Замок был мертв. Неприятная тишина окружала его. Но самым жутким зрелищем здесь был завалившийся набок бледный Куродо. Лицо его было настолько страшным в предсмертной агонии, что Ганто отвернулся. Он не мог на это смотреть.
Он медленно побрел через двор прочь отсюда. Его постоянно терзало сильное головокружение. Черной волной постоянно накатывало оно и пыталось поглотить разум. Встряхивая головой, мастер вышел за ворота. Желтая дорога расстилалась перед ним. Но этого пути ему не суждено было преодолеть.
Слабой рукою Ганто вытащил меч из ножен. Он явственно представил себе, как Куродо, пока Ганто искал монаха, смертельно раненный, собирает остатки своей силовой энергии, и, спотыкаясь, бредет к обломку копья, подбирает его, возвращается обратно, садится, и терпеливо ждет возвращения Ганто. А ведь мог бы и за своим мечом сходить… Тогда смерть была бы мгновенной!
…Дыхание сбилось. Из горла хлынула кровавая пена. Шатаясь, он сплюнул. Головокружение стало постоянным. В глазах совсем почернело.
«Я умираю. Я умру здесь, в тишине, в окружении деревьев. Это приятно».
Он осмотрелся по сторонам. Тихий лес и поздняя осень окружали его. Серое небо с клубящимися тучами. Хорошее место. Теперь некуда спешить. И не по кому нанести «Последний удар смерти». Все враги были мертвы.
Шаг.…Еще шаг…
Ганто тяжко рухнул ничком, широко раскинув руки. Правая рука крепко обхватила рукоятку меча, словно прощаясь с ним, как с лучшим другом, и тут же расслабилась.
Он умер.
Вооруженный отряд Каматоёри-сана, молодого, верного наместника сегуна, спешно прибыл к воротам с резными драконами через два дня. К удивлению прибывших, одна из створок была распахнута, а их встречал мертвый Ганто, лежавший ниц на желтом дорожном песке.