«Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф. 6:23) Насколько же актуальны всегда были эти слова для моей души. Всматриваюсь молитвенно в них и ясно понимаю... Понимаю, что все мои мысли, все мои чувства и вся моя жизнь перед Богом - тьма. Мои молитвы - тьма. Покаяние моё - тоже тьма. Не зря же святой Пётр Студийский ещё в IХ веке сказал: "...безпрестани согрешаю и прогневляю Сына Твоего и Бога моего, и многажды аще каюся, лож пред Богом обретаюся, и каюся трепеща: не ужели Господь поразит мя, и по часе паки таяжде творю..." Как же близки эти слова душе моей.
Плачу тихо и знаю: помилует меня Господь и всегда будет миловать, лишь бы осознавал я грех, живущий внутри меня... А внутри — весь ад. Безумно мне отрицать это. Ад внутри меня всегда присутствует во всей своей полноте и во всём своём ужасающем безобразии. Это царство теней есть в глубине каждого человека, но одни люди признают, что носят вселенский грех внутри себя и ищут покаяния, другие же не находят времени,чтобы увидеть этот грех в себе. Души их заняты иным, и не видят они нужды в том, чтобы проливать духовные слезы, потому что не обучены непрестанному покаянию... И нет у большинства людей тревоги о том, что НЕПРЕРЫВНОЕ сокрушение духа — значительно важнее многого иного для каждого из нас.
....
авторская группа Сергея Михайлова https://vk.com/public171054299
А вот что мы можем найти у Софрония Сахарова в книге "Старец Силуан":
Многие богословы-философы, будучи по существу рационалистами, восходят до сверхрациональной, мы бы сказали – сверхлогической мысленной сферы, но эта сфера сверхлогического не есть еще Божественный мир, а заключена в пределах человеческого тварного естества, и как таковая, т. е. заключенная в естестве, доступна разуму в естественном порядке.
Их умные видения не укладываются в рамки энномического мышления, т. е. формальной логики, и переходят в сферу металогики и антиномического мышления, но и при этом они остаются по существу результатом рассудочной деятельности.
Преодоление узкого энномического рационализма есть показатель высокой интеллектуальной культуры, но это не есть еще «истинная вера» и подлинное боговидение.
Эти люди, обладающие нередко выдающимися способностями к рационалистическому мышлению, в силу именно этой способности вполне последовательно восходят к познанию условности законов человеческого мышления и невозможности обвить все бытие стальными обручами логических умозаключений, и чрез это познание поднимаются до сверхрационального, вернее сверхлогического созерцания, но и тогда созерцают лишь красоту созданного по образу Божию; и в силу того, что впервые входящие в эту сферу «молчания ума» испытывают некий «мистический трепет», свои созерцания они принимают, как опыт мистического богообщения, тогда как в действительности остаются еще в границах тварного человеческого естества.
Те категории, которыми оперирует в подобных состояниях ум-рассудок, выходят за пределы временных и пространственных измерений и своему созерцателю дают ощущение вечной мудрости. Это – последние пределы, которых может достигнуть рассуждающий ум на путях своего естественного развития и самосозерцания. Сей опыт, вне зависимости от того, как он будет интерпретирован, т. е. какая догматическая формулировка будет ему дана, по существу своему является опытом пантеистического порядка.
Достигая этих «границ света со тьмою» (Иов.26:10), человек созерцает свою умную красоту, которую многие приняли за Божество.
Созерцаемый ими свет – есть свет, но не тот Свет Истинный, в Котором нет ни единой тьмы, а естественный свет ума по образу Божию созданного человека.
Этот свет ума, превышающий по своему достоинству свет всякого эмпирического знания, с таким же основанием может быть назван «мраком», ибо он есть мрак совлечения или отвлечения, и Бога в нем нет; и, быть может, в этом случае больше, чем во всяком другом, должно вспомнить слова Господа: «Смотри, свет, который в тебе, не есть ли тьма?» (Лк.11:35). Ведь первая космическая доисторическая катастрофа, т. е. падение Денницы – Люцифера, ставшего мраком, явилась следствием самовлюбленного созерцания своей красоты; созерцания, окончившегося самообожением.
Мы говорим холодным и бессвязным языком, но тот, кто стоял в этих духовных местах, возможно, скажет: «Но так ведь страшно... Где же гарантия истинного богообщения а не мечтательного, философского, пантеистического?»
Блаженный Старец Силуан категорически утверждал, что таковою гарантиею в плане,
подлежащем нашему логическому контролю, является – любовь к врагам.
Он говорил:
«Господь смиренный и кроткий, и любит создание Свое, и там, где Дух Господень, там непременно будет смиренная любовь к врагам и молитва за мир. И если ты не имеешь этой любви, то проси, и даст тебе Господь, Который сказал: «просите, и дастся вам, ищите и обрящете» (Мф.7:7).
И пусть никто не дерзает унижать этого «психологического» признака, ибо такое психическое состояние есть следствие подлинного Божественного действия. Спасающий Бог – спасает «всего» человека, так что не только ум-дух, но и душевность эмоции, и мышление и самое тело – все освящается Богом.
