Глава 24.
Станислав Евгеньевич уезжал. Был куплен билет на самолёт. У него оставалось немного времени до отъезда в аэропорт. Дома, в кабинете за столом, в последний час перед отъездом пересматривал документы, записывал распоряжения.
Мысленно пытался уговорить себя, что ничего страшного пока не случилось и хуже бывало, когда казалось, что тюрьма не минуема. Да, что тюрьма, жизнь висела на волоске. Съездит, отдохнёт полгодика за границей. Когда всё утихнет, вернётся домой. Жаль, что дети не хотят поехать с ним. Купил бы виллу, или особняк, как у них там за границей называется. Устроил бы детей учиться в Кембриджи, Оксфорды. Может и жить бы там остались.
Как ему надоел этот город, эти люди, которые не забывают прошлое. Сволочи неблагодарные. Скольким он раздал денег, скольких выручил из ситуаций, из которых, казалось, не было выхода, сколько они получили взяток, жрут, пьют за его счёт, приходит момент, когда нужна помощь ему, все становятся слепыми, глухими, немощными!
В дверь постучали. Станислав Евгеньевич насторожился, достал пистолет, стараясь не шуметь подошёл к двери. Прислушался и когда раздался второй раз стук в двери, спросил:
-Кто там? Открыто, войдите.
Дверь открылась, на пороге стояла соседка:
-Это я, Настя.
Одета она была не по погоде. В лёгком коктейльном платье: открытые плечи, подол выше колен, глубокое декольте. На ногах ажурные колготы, туфли на высоком тонком каблуке и массивной платформе. Волосы уложены в замысловатую причёску, на лице профессионально наложенный макияж. На шее массивное колье, в ушах серьги, массивный браслет на запястье, пальцы рук украшали большие кольца. Станислав Евгеньевич в блондинке Настю узнал не сразу. Он замешкался, и после короткой паузы спросил:
-Куда-то собрались? –Спросил Станислав Евгеньевич, скользнув взглядом по фигуре Насти.
-Собралась… Уже пришла! – Захихикала соседка как девочка.
-Что-то случилось? – Ещё не понимая причины Настиного прихода спросил Станислав Евгеньевич соседку. –Проходи, присаживайся где понравится.
Сам сел за письменный стол, только повернул в сторону Насти стул. Настя примостилась на краешек дивана, помедлив мгновение откинулась на спинку и положила ногу на ногу. Она помешала Станиславу Евгеньевичу, но он не подал виду. Настя не выдержала паузу, под пристальным взглядом Станислава Евгеньевича начала съёживаться, села прямо, ножки поставила на пол как примерная школьница и начала потихоньку заливаться румянцем.
Станислав Евгеньевич не понял сначала причины таких перемен в поведении Насти, когда предположил, что она пришла не просто так, и нарядилась она для него, ему стало смешно. Первая мысль его была: эта дура туда же! Жаль, что нельзя рассказать Михаилу, какие у него жена и дочь! Нарочито ласковым голосом он стал её расспрашивать про то, как у них дела идут в семье, что Михаил, до сих пор работает в охране? Может надумает, да перейдёт к Станиславу Евгеньевичу на работу? Дети выросли, надо кормить, одевать, учить.
У него жена красавица, такая молодая, сколько тебе лет, Настя? Её тоже надо холить и лелеять, да как не лелеять такую женщину, не понимает Михаил, какое сокровище у него жена. Поймёт, так поздно может быть. Ну кто бы мог подумать, сейчас я бы тебе лет двадцать дал, ты выглядишь, как сестра Саши, не похоже на то, что ты мама таких взрослых детей. Любой бы так сказал. Настя млела от его слов, успокаивалась и начала мурлыкать, как кошка:
-Я правда тебе нравлюсь, Слава? Я не знала, что ты замечаешь, как я одета, вот ты мне всегда нравился.
Станислав Евгеньевич уже не рад был, что решил подшутить над Настей, он собирался закончить этот разговор, но не успел. Настя не понимая, что это грубая шутка, приняла всё за чистую монету. От мурлыканья она перешла к делу, резво соскочила с дивана и почти прыгнула к Станиславу Евгеньевичу на колена. Станислав Евгеньевич на середине слова замолчал, словно ему заткнули рот, который оказался на уровне Настиного бюста. Настя покрепче прижалась грудью к его лицу и взвыла:
-Возьми меня, мой любимый, я хочу тебя!
Станислав Евгеньевич поначалу оцепенел, ему показалась на короткое мгновение, что у него на коленях сидит Саша, голос, интонации, глупый смех, всё было так похоже, что он едва Настю не назвал Сашенька. Сделал глубокий вздох, оправился от неожиданной выходки Насти, спросил с издёвкой в голосе:
- Как же супруг?
-Пошёл он к чёрту, свободы хочу, жить хочу! Года уходят, у баб век короток! - Истерически выкрикивала Настя между поцелуями, которыми она терроризировала Станислава Евгеньевича. У него возникла шальная мысль, сама напросилась! Он поднялся, не без труда, Настя не была хрупкой барышней, поставил женщину на пол, поясницу надо беречь, и повлёк к дивану.
Настя скинула туфли и забралась на диван, она демонстрировала страсть и покорность, выражение лица её было до отвращения глупым. Помада и тени остались на рубашке Станислава Евгеньевича, на что он подумал с досадой, придётся переодеваться. Причёска у Насти растрепалась, пряди спадали лохмами, Настя сдувала их с лица и Станислава Евгеньевича это стало раздражать.
Он грубо задрал подол платья Насти и навалился на неё. Женщина вскрикнула от боли, когда мужчина со всей силы вошёл в неё, но Станислава Евгеньевича этот стон боли не остановил, наоборот, возбудил. Насте было неудобно, больно, но Станислав Евгеньевич не останавливался, получай дура, будешь знать, куда полезла! Всё равно она ничего не понимала, или не хотела понимать, пыхтела из-под Станислава Евгеньевича:
-Ты настоящий мачо! Какой мужчина! –Сдавленным голосом говорила она давно заготовленные и отрепетированные фразы. Настя старалась показать себя опытной в любви, вамп женщиной. Насилие над своим телом она восприняла как страсть, и так как никогда не встречалась с насилием, не понимала, как себя вести. Она терпела боль, пыталась вывернуться из-под тела Станислава Евгеньевича так, чтобы хоть немного было не так больно, но он не давал, стискивал ей плечи, сильнее наваливался, кусал груди.
Станислав Евгеньевич её не жалел, дурочка, что с неё возьмёшь, насмотрелась западных фильмов, несёт чушь, получай! Вот и дочь у неё такая же. С кого пример брать, если мать шлюха?
Настя терпела из последних сил и когда услышала в дверь кто-то скребётся обрадовалась Ей было плевать, что её застанут в таком положении, главное муки её кончились! Станислав Евгеньевич услышал повизгивания не сразу, обернулся в недоумении к дверям, на пороге кабинета стояла Саша, что-то пыталась сказать, но не могла выговорить ни слова. В её глазах плескался ужас:
-Мама, как ты… Слава, а я.... Мама…
Станислав Евгеньевич поморщился, этого ещё не хватало, вот чёрт её принёс не вовремя!
-Саша! Не говори папе! - Засуетилась Настя, она вихрем слетела с дивана, поправляя платье, но Саши уже не было в кабинете.
-Мы ещё встретимся, любимый?
-Иди за дочерью, - заорал Станислав Евгеньевич на неё,- о себе она думает, если эта что-нибудь с собой сделает?!
-Да, да ты прав, уже бегу! -Испугалась крика Настя, нашла туфли, которые она несколько минут назад картинно скинула с ног, сунула в них ноги и неуклюже кинулась к дверям. Оглядываться она побоялась.
Станислав Евгеньевич остался один. Он быстро переодел рубашку, собрал вещи, проверил документы. Слава Богу, успел всё написать, и вышел во двор. У соседей кажется тихо. Когда опомнятся, он уже будет далеко.
По дороге в аэропорт он думал о том, приедут дети попрощаться с ним или нет? Он очень хотел увидеть лица, убедиться, что с ними всё будет в порядке. Впервые он оставлял их одних. Совершеннолетняя одна Марина, но и ей всего девятнадцать лет. Нуждаться дети не будут, если наступит полный крах, на этот случай у Станислава Евгеньевича закопана большая сумма денег в доме родителей.
Жаль не успел рассказать о деньгах детям. Но он найдёт способ сообщить им. Да, может, нет так всё и плохо. И он, Станислав Евгеньевич напрасно паникует. Когда приедет на место, купит особняк, эта мысль понравилась ему. Купить дом надо обязательно на берегу моря. Никому о покупке сообщать не будет, летом вызовет детей к себе.
Это для них должно стать сюрпризом, после тяжелого года, после разлуки с отцом, они с радостью согласятся остаться с ним. Они любят его, в этом он уверен. Своим детям он не делал зла, наоборот, только хорошее, всё самое лучшее, они простят его, в этом он не сомневался. Станислав Евгеньевич не замечал, мечтая о будущей жизни за границей с детьми, что на его лице была улыбка, а в глазах стояли слёзы.
Если бы Саша могла слышать его мысли, она никогда не услышала своё имя в планах на будущее Станислава Евгеньевича. Он забыл о ней сразу, как только сел за руль своего мощного джипа.
Настя вбежала в дом и сразу помчалась на второй этаж в комнату Саши. Дочка лежала на кровати и рыдала в голос. Настя испугалась, ещё по дороге домой она вспомнила, как Саша назвала соседа по имени, а не по имени и отчеству, от страшной догадки защемило сердце, но она надеялась до конца, что всё не правда, просто дочь приревновала её к Мачневу. Она присела на краешек кровати и попыталась обнять Сашу за плечи:
-Саша, прости меня, прости. Понимаешь, в жизни женщины бывает такой период, когда хочется красивой жизни, когда…бабий век короток, знаешь ли!
Саша зарыдала громче, сбросила с плеч руки Насти:
-Уйди, ненавижу! – Услышала сквозь рыдания Настя.
Она пыталась успокоить дочь гладила ей плечи, говорила ласковые слова, которые не говорила ей с детства, но Саша не унималась. Насте надоело, и она довольно грубо попросила Сашу прекратить истерику. Саша резко села на кровати и, гладя в глаза матери ненавидящими взглядом, чётко сказала:
-Я сплю со Славой! Я его любовница! А ты влезла! Какая же ты мать! Ты… ты…гадина ты! А не мать!
Настина догадка подтвердилась.
-Как?! Когда?! Как он посмел?! Почему ты…
-Давно, посмел. И я посмела, я люблю его, любила. -Поправила себя Саша. Слёзы кончились. Настя видела перед собой несчастное лицо дочери, какая же она, Настя дура. Теперь стали понятны подарки Саши Мачневу старшему, его редкие разговоры о Саше, в которых он расхваливал её дочку.
-Я думала, что он теперь, после смерти тёти Люды женится на мне, а ты…
Настю словно вихрем сдуло с кровати, как была, босиком и в платье, она выбежала на улицу. Джип Мачнева выезжал со двора, он видел Настю, Настя была уверена в этом. Ей даже показалось, что в зеркале бокового обзора она видела его лицо, видела, что он смеётся, глядя, как она по грязи босиком бежит за джипом следом и потрясает кулаками. В какое-то мгновение, поняла, что он не остановится.
Настя упала, поскользнувшись, теперь рыдала она, униженная, как никогда в жизни, словно смешанная с грязью, в которую упала. Она ревела, не в силах подняться, но наконец, успокоилась, поднялась и побрела к дому. В окне увидела Сашу, Саша смотрела на неё, но не двигалась. Насте стало страшно, что это она думает о себе, она баба здоровая, переживёт, Саша ещё ребёнок! Вдруг дочка что-то сделает с собой! Она вбежала в дом и быстро поднялась к ней:
-Он не остановился, мама. - Навстречу Насте сказала Саша.
-Не остановился, Саша. Но ничего. Этот сволочь за всё ответит, я обещаю тебе. Не знаю, как, но ответит!
Настя подошла к Саше, обняла её, Саша тоже обняла Настю, и обе вдруг заплакали. Настя целовала Сашино распухшее от слёз лицо и говорила:
-Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем!
Через несколько минут, когда Саша немного успокоилась Настя скомандовала:
-Ничего не говори ни Диме, ни отцу, скорей в ванную. А глаза опухшие, скажи поплакала, у девушек всегда есть над чем поплакать. Хорошо?
-Хорошо. – Саша покорно пошла в ванную.
Настя ушла в комнату, содрала с себя платье, которое ей очень нравилось, а теперь стало ненавистным, пошла в душ и тёрлась мочалкой, пока тело не стало гореть. Но всё равно ей казалось, что она грязная и не может отмыться от запаха Мачнева, от прикосновений его рук, его поцелуев. Только сейчас она поняла, что он насиловал её, не поступают так с женщинами, которые нравятся. Ей стало так обидно, что она замычала, завыла сквозь стиснутые зубы, и тут же услышала голос Саши:
-Мама, тебе плохо?
-Нет, детка, я уже выхожу, сейчас, ещё минутку.
Настя выскочила из душа, лихорадочно вытерлась, надела свежее бельё, халат и вышла к Саше. Саша ходила за ней по пятам, Настя шла в комнату, и Саша шла следом. Настя шла относить грязное платье в прачку, и Саша шла за ней. Когда были убраны все следы, напоминающие о происшедшем, Настя позвала Сашу на кухню пить чай.
Лицо у Саши осунулось, но глаза светились снова юношеским светом. Она улыбалась Насте, и у Насти немного отлегло от сердца. Рано начавшаяся взрослая жизнь не пошла Саше на пользу. Но у неё есть мать, и она поможет выжить дочери, пусть не забыть, но пережить происшедшее с ней.
Михаил дежурил в магазине, Настя была счастлива, что дома она одна с дочерью. Она испекла её любимый пирог, уложила после душа Саше феном волосы. Они вспоминали детство Саши, обе избегали говорить о Мачневе. Уже вечером, за столом, когда Настя положила пирог на блюдце, поставила перед Сашей, та, зажав рот рукой, ринулась в туалет. Настя охнула, как же она не догадалась? Что же она за мать! Саше давно плохо, она списала всё на то, что Сашу избили!
Саша вернулась к столу, едва переставляя ноги.
-Мама, я беременная? Так официантки сказали в кафе.
Настя ничего не могла сказать, она, молча, кивнула головой. Лицо дочери скривилось, слёзы снова закапали из глаз. Настя обняла дочь:
-Глупая, - это счастье! Ты у меня такая счастливая! Мы справимся!
-А папа? Он же убьёт меня!
-Не убьёт, если тронет, так пожалеет, на коленях прощения просить будет!
-Я хотела сказать Славе... – Саша виновато взглянула на мать. Настя жалко улыбнулась ей ответ.- Мачневу хотела сказать… Сегодня.
-Мы скажем. Никуда он не денется, ещё сам за сыночком прикатит!
- Я не могу его видеть, мне так противно!- Не сказала, а простонала Саша.
-Перемелется, мука будет! – Стараясь подбодрить дочь, сказала Настя, на самом деле ей хотелось зареветь вместе с Сашей. Хотелось выбежать на улицу и крушить дом Мачнева, выбить стёкла, сломать то, на что хватит сил. Злость поднималась в её груди, она едва контролировала её.
Настя налила Саше и себе чай. Она сумела взять себя в руки. Мачнев ещё не знает, какого врага он себе нажил, она не Миша, её муженёк – размазня. Она сумеет отомстить, жестоко отомстить!
-Мачнев не знает, что ты беременная?
-Нет, мамочка.
-Надо сказать, попросить денег на тебя и на ребёнка. Тебе необходимо другое питание, одежда скоро будет мала, скоро пелёнки коляски… Уйма денег нужна! Он за всё пусть платит, если неприятностей не хочет!
-Он дал мне денег, чтобы я не рассказывала никому, что он со мной… ну, того…
-Спал?
-Да.
Саша рассказала о деньгах на учёбу и карманные расходы. О квартире и обстановке. Рассказала об условиях, на которых получила «наследство» от Мачнева.
-Это за то, что он с тобой спал. За ребёнка придётся платить всю жизнь. Чем он хуже родных детей Мачнева, законнорожденных? – С издёвкой, сказала Настя.
-Он даже лучше! – Горячо поддержала мать, Саша.
-Конечно лучше. Потому что наш! И, когда Мачнев помрёт, эта скотина, тоже смертный, как и все. Его сын, твой сын, - поправилась Настя, - получит часть наследства, как и его дети!
-Как Машка и Дима?
-Да.
-Мам, я не говорила, это Машка меня избила, а не маньяк.
-Как Машка?
-Вот так, подслушала и узнала, что я любовница Мачнева!
-Так они знают? – Растерялась Настя.
-Я не знаю, но Машка точно знает.
-Почему ты скрыла от меня, мы бы посадили Машку. Вот папаше подарочек, дочка, любимая, в тюрьме!
- Мы с Димой хотели …
-И Дима знает?!
-Это мы с Димой Марину избили. – Саша во все глаза смотрела на мать.
-Зачем?!
-Она хотела остаться, взять академический отпуск, ей жаль было Димку и Машку, - заторопилась Саша, из-за неё Мачнев сказал, что мы не будем встречаться.
-Сейчас идёт следствие, если найдут, что избили вы, вас же могут посадить! – Ужаснулась Настя.
-Как они узнают, мама? – Беспечно улыбнулась Саша.
-Не знаю, но ведь они как-то раскрывают преступления!
-Ничего не раскроют! Думаешь, Машке хочется тоже в тюрьму?
-Сашенька, папа своими деньгами их от любой тюрьмы отмоет!
Саша помрачнела. Настя смотрела на дочь, и словно, видела её впервые. Девочка выросла, вот уже ребёнка носит под сердцем. Да как, же так нехорошо получилось?
-Тебе мальчик в школе нравится, какой нибудь? – Постаралась перевести разговор на другую тему, Настя.
Саша смутилась, щёки её слегка порозовели:
-Нравится. – Призналась она матери.
-Кто он? – Удивилась Настя.
-Дима Мачнев. Он такой хороший, не то, что его отец! Мы один раз гуляли с ним. – Саша сидела с мечтательным выражением лица. Настя не узнавала дочь, её глаза светились, губы непроизвольно улыбались. Она рассказывала о прогулке, о своих мечтах. Потом неожиданно рассказала Насте о том, как стала любовницей Мачнева. О той роковой ночи, когда он напал на неё. О гостинице, о съёмных квартирах. О деньгах, которые платил Мачнев за предоставленное удовольствие.
Настя едва не разрыдалась, она представляла, как Саше было больно, стыдно, страшно! Она, занятая собой всё просмотрела, прозевала дочь! Её девочка осталась один на один перед страшным человеком, как жива осталась?!
Саша сорвалась с места и побежала за деньгами, чтобы показать матери. Денег не было. Настя пошла следом за дочерью и увидела, что Саша стоит на коленях перед кроватью и плачет.
-Мама, денег нет! Это Димка украл!
-Не плачь, мы заставим его вернуть деньги!- Настя села на пол рядом с Сашей:
-Береги себя, ведь ты носишь ребёночка, тебе нельзя расстраиваться!
-Мама, а как школа?! У меня скоро живот будет видно!
-В школу ходить не будешь. Заберём документы, скажем, что ты учиться пойдёшь в колледж. Да, так и сделаем. Точно! И отец приставать не будет, будешь в своей квартирке жить и учиться. Продукты я тебе всегда привезу, там и родишь, меньше народу знать будут.
-Он же только в восемнадцать лет разрешил!
-Ну, кто же ему разрешил беременной тебя в шестнадцать лет сделать. Никто не разрешал, однако он сделал. И мы будем делать, что захотим.
Настя вздохнула и улыбнулась, когда Саша горячо обняла её и поцеловала в щёку:
-Мне надо было тебе сразу всё рассказать, теперь я ничего не боюсь, у меня самая лучшая мамочка на свете!