Bookmate Journal поговорил с одним из наставников шоу «Голос. 60+», певцом Львом Валерьяновичем Лещенко о квасном патриотизме, сексе, несправедливости на митингах и уходе со сцены. О любимых книгах тоже не забыли спросить!
О власти
Нужно хороших людей избирать на должности. Порядочных, справедливых людей. Вот меня, например.
Тогда все будет нормально. Я бы сразу определил, что хорошо, а что плохо — для этого не надо изучать талмуды, Уголовный кодекс и прочее. Это все по-человечески надо решать.
Я бы никогда не пошел в президенты. Я в жюри (телешоу «Голос. 60+». — Прим. ред.) сижу, и то считаю, что несправедливо. Я не имею права других судить. «Не суди, да не судим будешь».
О митингах
Власть считает, что все правильно делает. Люди, которые выступают с другой позицией, тоже считают, что они правы. И люди, и власть должны жить в уважении к закону. Если власть не выполняет закон — ей надо об этом говорить. Если люди, которые выходят на улицы, не выполняют закон, им тоже надо об этом говорить. Зачастую в нас кипят эмоции. Надо быть спокойнее.
Есть очень много претензий и к одной стороне, и к другой. А как сделать чище, лучше и правильнее — это одному Богу известно.
Точно не надо бить людей дубинкой. Я считаю, что это несправедливо.
Хуже, чем сейчас, было, когда парламент расстреливали из танков. За это люди должны ответить, и история, я думаю, сделает выводы. Не все так однозначно. Надо быть добрее друг к другу, внимательнее и заботливее. Не забывать, что мы люди. И должны жить законами, которые в заповедях Господа Бога нарисованы. Если будем это сохранять — все будет хорошо.
О патриотизме
Я считаю, что любовь — главное, что должно быть у человека.
Есть квасной патриотизм. Это гипертрофированная форма подачи, пафосность, излишнее педалирование. Огромное количество призывов, лозунгов — такая атрибутика уже не работает. Сейчас все скромнее и содержательнее. Даже в одежде — все стали одеваться очень просто. Лев Валерьянович носит иногда костюм, и то только потому, что вечером какое-то мероприятие, и я должен туда обязательно пойти.
О бесплатном образовании
Я помогаю ансамблю народных инструментов в Кольчугине, под Владимиром. Там девочка, которая поет русские эстрадные песни. Я говорю: «Надо идти в ГИТИС». Я сам его окончил. Мне оттуда позвонили через месяц и сказали, что она поступила, но не на бюджет. За семестр надо платить 275 тысяч рублей. Я учился бесплатно, а для этой девочки все в жизни закрыто, поскольку мама ее в Кольчугине получает 20 тысяч рублей. В интернете девочка может надеть короткую юбку и засветиться со скандалом. Но она хочет учиться и получить образование. Понятно, мы ей поможем.
В Вене, я интересовался, образование стоит 7 тысяч евро. Даже с проживанием образование меньше стоит, чем у нас в вузах. Это безобразие.
Если мы говорим о социальной программе: бесплатная медицина, бесплатное образование — это же было у нас, в конце концов. Почему от этого уходим? Денег нет? Есть деньги, я убежден. Я убежден!
О любви, сексе и настоящей чувственности
Я был восьмиклассником, это была школьная любовь, с которой мы дружили, ходили в кино и на прогулки. Сентимент был яркий, но он не проявлялся агрессивно. Нечто инородное слову «секс». Романтическая любовь.
Я вспоминаю это всегда с трепетом, и когда я недавно перечитывал повесть Тургенева, я в который раз пережил вот это состояние, эти чувства.
Нам не хватает настоящей чувственности. Когда берешь хорошую литературу, сонеты Шекспира, понимаешь, что лучше невозможно сказать о любви, о доброте, о человечности. Любовь очищает человека, он становится благороднее и содержательнее, ему хочется что-то делать, фонтанировать, придумывать. Хочется казаться лучше, интереснее.
О книгах
Сейчас народ перестал читать, все сидят в интернете и воспринимают все в виде дайджестов. Нет времени остановиться и фундаментально что-то изучить, прочитать. Я, честно скажу, тоже не до конца все дочитываю.
Я боготворю Маяковского, он мой самый любимый поэт. Мне говорят: «Лев Валерьянович, вам уже столько лет, а вы все будоражитесь?» В ответ всегда читаю эти строчки:
«У меня в душе ни одного седого волоса, и старческой нежности нет в ней! Мир огромив мощью голоса, иду — красивый, двадцатидвухлетний». Уже не двадцатидвухлетний, но...
Немножко пытаюсь читать Пелевина. Не все мне нравится. «Священную книгу оборотня» не дочитал, хотя очень интересный роман. Берешь в дорогу, читаешь по десять-пятнадцать страниц. Времени нет, возможности. Поезда, самолеты — вот это все.
О завтраке с айфоном и Юрии Дуде
Прежде чем сесть завтракать, я обязательно включаю айфон и смотрю, что произошло вчера и что произойдет сегодня. На это ориентируюсь, не ориентироваться невозможно. Смотрю обычно спорт и политику. Иногда смотрю что-то о кинематографе и моде. Это же моя профессия.
У Юры Дудя смотрел очень много передач. Он талантливый человек, правильно выбирает персоналии. Человек-журналист без персоналии — вообще ничто.
Журналист должен быть нейтральным, как и актер. Чем интересней журналист, тем интересней вопросы, потому что вопросы вызывают у человека раздражение, или состояние конфликта, или даже эйфории, когда человек может рассказать что-то с удовольствием и радостью.
О поэзии
Я никогда не считал себя поэтом. Песни, написанные на мои стихи, — это зарисовки, чувства и компилятивная работа. Я опытный человек, знаю, как складывается песня, на что нужно обратить внимание, где сделать акценты. За пятнадцать-двадцать минут могу написать два-три четверостишия. Это банальные вещи, это не поэзия с метафоричностью и изыском, с интересной славистикой.
Я считаю, что каждый интеллигентный человек должен уметь зарифмовать два-три четверостишия.
Об уходе со сцены
Работа не прекращается, я все время в шутку говорю, что уходить никуда не собираюсь, прощальных концертов не буду делать. Я не останавливаюсь в творческих устремлениях.
Ещё больше интервью — читайте в Bookmate Journal
Автор: Марина Кулеба